Заочный «круглый стол» (Окончание)

Заключение ведущего «круглого стола» Евгения Миннибаева

1. Подводя итоги «круглого стола», следует, прежде всего, отметить актуальность поднятой журналом проблемы и ее практическую значимость для определения направлений развития, факторов эффективности и качества, места и роли российской системы образования в глобальном мире. Конкурентоспособность и эффективность – это, пожалуй, одни из самых употребляемых слов в тиражируемых с высоких трибун декларациях о намерениях, заманчивых перспективах и предполагаемых результатах.
2. Однако, как отмечает экспертное сообщество, в реальной практике ни единые стимулы, ни необходимые условия для повышения конкурентоспособности всей системы российского образования до сих пор не созданы и не предусматривается их разработка в законодательных и административных актах. Более того, и в общественном сознании, и в государственных структурах до сих пор нет должного понимания как необходимости и значимости, так и принципов, форм, и механизмов создания и функционирования конкурентной среды в образовании.
3. В то же время трудно представить, как можно повысить эффективность рыночных механизмов развития нашей страны, не внедряя и не развивая в образовании такие принципы, как стремления к лучшим результатам, к более высокой эффективности, к наиболее качественному выполнению социальной миссии высшей школы. Ведь именно образование призвано быть самым мощным и действенным катализатором процессов общественных преобразований и эффективной социально-экономической динамики.
4. Обсуждая вопросы, связанные с лучшими достижениями отечественного и зарубежного образования, которые нужно беречь, использовать и развивать, участники «круглого стола» единодушно выступили за сохранение фундаментальности как важнейшего достояния российского образования. Достояния, признанного во всем мире и продолжающего приносить победы, пусть и не совсем нашим ученым.

1. Осознавая возможные последствия реформ, которые создают перспективную угрозу государственного переворота и изменения политического режима, большинство авторитарных режимов предпочитает консервировать существующую неэффективную экономическую систему, ставя повышение конкурентоспособности национальной экономики и общественного благосостояния в ущерб продлению своих властных полномочий на максимально возможный срок. Avidit Acharya утверждает, что в этом случае налицо формирование в обществе политической проблемы «вымогательства» (“political hold-up problem”): властная элита отказывается от проведения реформ, повышающих эффективность экономической системы, поскольку они также увеличивают политическую власть граждан. Автор подчеркивает, что данное явление абсолютно идентично проблеме hold-up в институциональной теории, когда одна сторона отказывается от действий, повышающих общую полезность, если они в то же время укрепляют позицию их оппонента в торге.
2. Чем больше граждан принимают участие в противоборстве с правительством, тем выше вероятность смены политического режима. Революция при этом создает серьезные издержки для обеих сторон противостояния, и обе стороны попытаются избежать их через процедуру торга по поводу возможных концессий. Другими словами, всегда будет существовать определенный избыток, равный издержкам конфронтации, который может быть перераспределен таким образом, чтобы в большей или меньшей степени были удовлетворены интересы всех. Даже в том случае, если авторитарный режим обладает возможностью присвоить весь профицит, создаваемый вследствие повышения эффективности экономической системы, правитель может отказаться от идеи проведения реформ, поскольку они все равно повысят способность общества к консолидации. Следовательно, чтобы избежать революционного восстания, режиму придется идти на еще большие уступки гражданам, и издержки увеличения политической власти граждан будут достаточным аргументом для того, чтобы курс на реформы был отменен.
3. Печально осознавать, что Россия, находившаяся в схожих исторических и, что примечательно, гораздо более выгодных социально-экономических условиях не смогла воспользоваться своим шансом. Со всей очевидностью можно утверждать, что проблема hold-up в российской политике стоит весьма остро и от возможных путей ее решения во многом будет зависеть будущее страны.

В обсуждении приняли участие доктор философских наук, профессор, проректор по научной и издательской работе, директор Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета Вал. А. Луков, доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института философии РАН, академик РАО Л.П. Буева.
Ведет «круглый стол» доктор философских наук, профессор П. С. Гуревич.

В рамках «круглого стола» обсуждались следующие вопросы:
1. Какое общество можно считать стабильным?
2. Что скрепляет общество и обеспечивает ему стабильность – экономическое благоденствие, духовность, национальная идея, нравственная высота?
3. Оправдано ли стремление нынешней власти утвердить сохранение стабильности как главной задачи России или это ведет к застою?
4. Как обеспечить модернизационный рывок страны?

1. Триста лет мучительной погони России за логикой исторического развития стран Западной Европы в деле модернизации общества не принесли ей положительных результатов. К началу XXI века в России оказался разрушенным ее индустриальный потенциал как один из ключевых признаков современного открытого общества. Возникла реальная угроза превращения страны в сырьевой придаток развитых стран мира. В этой чрезвычайно сложной ситуации верховная власть России вынуждена настойчиво искать свой путь вхождения в новый зарождающийся VI технологический уклад в развитии мировой экономики. Однако делать это ей приходится (в который раз!!!) без критического осмысления опыта истории по модернизации российского общества и усвоения его поучительных уроков.
2. В истории правящие элиты российского общества никогда не видели учительницу жизни. Однако, такое использование исторических знаний не позволяло им с научных позиций оперативно объяснять сущность событий «текущей» истории. Они вынуждены были лукавить, хитрить с фактами конкретной исторической обстановки, поскольку вскрытие причинно-следственных связей переживаемых событий с прошлым представляло потенциальную опасность для самой власти. Анализировать причины собственных неудач, признавать свои ошибки было равносильно для них самоубийству. Вот почему в поле зрения государей попадали, как правило, только «достойные» их внимания факты текущей истории, остальные просто игнорировались.
3. Понятие «конкретно-исторического анализа политической ситуации» стало подменяться либо понятием анализа «проблемной ситуации», либо отказом от любого анализа и принятием решения на основе интуиции. Обоснование того, почему именно данная проблема попадает в повестку дня публичной политики, отсутствует. Невскрытая сущность конкретной политической ситуации открывает широкий простор для субъективизма при выборе проблем для публичной политики, так как существует масса «псевдопроблем», обладающих кажущейся значимостью, и нет никаких гарантий, что избранная для анализа проблема не относится к этой категории.
4. Подмена одного анализа другим ведет на практике к тому, что главным «производителем» социальных проблем становятся государственные службы, их руководители и представители. Предлагаемые ими решения проблем покоятся не на фактах объективно сложившейся ситуации, а исходят, прежде всего, из интересов их лобби. Более того, такие решения имеют тенденцию к созданию или новых органов власти или приданию существующим новых дополнительных функций, причем за счет средств государственного бюджета. Вот почему в начале XXI века полезно было бы усвоить один из уроков истории: функцию научного обоснования принимаемых государственных решений исторический опыт может выполнять только тогда, когда целесообразно отобранное историческое знание используется в осмыслении проблем современности для установления закономерностей развития конкретной исторической обстановки и извлечения уроков опыта истории.

1. Феномен ядерной энергии в прошлом, настоящем и будущем был, есть и будет чрезвычайно важным для людей. Ядерная энергия крепкими узами связана с человечеством. И человечество ощутило себя единым и хрупким сущим впервые перед ядерной опасностью. Техногенные ядерное благо или ядерная опасность для человечества - большей частью все же от человека и социума. И то, и другое - "плоть от плоти" разума, души и рук человеческих. Это формирует обратную связь - влияние человека, такого, как есть и каким будет в антропосоциальном смысле, на возможные последствия ядерных явлений. Суперглобальному значению, негативным вызовам и позитивным возможностям ядерной энергии должны соответствовать адекватные по усилиям, комплексности и полноте, активности и постоянству подходы и действия при осмыслении, сдерживании или адаптации к реальным условиям человечества этих свойств феномена.
2. Существует тенденция, в контексте духовно-гуманитарного понимания глобальных проблем, к восприятию феномена амбивалентной ядерной энергии во всей доступной на сегодня его полноте. Целесообразно усиление интегральной в содержательных смыслах общего познавательного опыта, поли- и междисциплинарной относительно наук о человеке и обществе и вненаучных знаний о человеке, системной и деятельностно-ориентированной совместной рефлексии человеческой цивилизации и ядерной энергии. Рефлексии в двуедином контексте как их сосуществования и взаимодействия в виде относительно внешних друг для друга объектов, так и того обстоятельства, что ядерное есть неотъемлемая часть феномена человечества.
3. Применительно к антропосоциоядерной сфере изучено состояние дел в политических и научных институтах ООН. Выполнен анализ методологии исследований The United Nations University и The Hiroshima Peace Institute. Целесообразно рассматривать далее социальные и антропные аспекты ядерной энергии по сетевому принципу - в UNU (лидер-координатор) и других университетах единой “сети сетей”. На духовно-гуманитарной, рационально-иррациональной методологической базе, отвечающей максимально полной реализации концепта и ракурсов суммарного знания о человеке и обществе, с позиций принципов гражданского общества. Для выработки адекватных задачам развития человечества научных и политических рекомендаций по мониторингу ядерной и сопряженных с ней сфер цивилизации и ядерного общественного сознания, влиянию на их эволюцию с целью сделать ядерный мир безопасным, долговечным и комфортным. Для успешного интеллектуального поиска и практического укоренения генерирующих оптимальное будущее антропосоциоядерных начал.

«По второй своей профессии я – фотограф, и в фотографии уже определила свое место – это социально-документальная фотография и репортаж. Шахтерская тема всплыла не случайно. На протяжении нескольких лет в числе прочих заданий в Институте стратегических оценок и анализа я занималась составлением аналитических обзоров о социально-экономическом положении Ростовской области. Одной из самых острых проблем этого региона уже на протяжении довольно-таки длительного времени является проблема шахтерских территорий Восточного Донбасса, где за время реструктуризации угольной отрасли было ликвидировано 49 из 64 шахт.»
«Закрытие угольных предприятий, недостаточное финансирование привели к высокому уровню безработицы, значительному снижению уровня заработной платы, увеличению числа людей, живущих за чертой бедности и росту преступности. Жить в некоторых поселках шахтерских регионах просто, мягко говоря, некомфортно: зачастую свет и вода для жителей шахтерских поселений - единственные из коммунальных услуг. Централизованных газа, канализации и отопления в шахтерских бараках, построенных 20 лет назад в некоторых поселках, нет до сих пор. Те, кто могут, уезжают в большие города, а те, кто остаются, стараются выжить».

Эдгар Морен. «К пропасти?» Санкт-Петербург. 2011

1. Наиболее убедителен Морен при оценке реальных события, происходящих в мире. Он отмечает, что глобализация экономического рынка без внешнего контроля и подлинной саморегуляции создала новые островки богатства и, в то же время, растущие зоны бедности, как, например, в Латинской Америке и в Китае. Она способствовала целому ряду кризисов и будет содействовать их обострению в будущем, вплоть до угрозы тотального хаоса. Процесс развития науки, техники, индустрии, экономики, движущий сегодня планетарный корабль Земли, не регулируется ни политикой, ни этикой, ни мышлением.
2. Э. Морен не прочь порассуждать о кризисе европейского духа. Однако ничего принципиально нового в оценке этой темы в книге нет. Снова привычная риторика о том, что мы бьемся в агонии, в борьбе между силами жизни и силами смерти. Особенно огорчительно, что доводы в пользу жизни носят отвлеченный характер. Предположим, рассуждает Э.Морен, что инопланетный наблюдатель пришел пять миллионов лет назад на планету Земля, которая находилась в стадии хаоса. Он бы, разумеется, полагает социолог, вернулся на Омегу в созвездии Кентавра, сказав, что никогда ничего интересного не произойдет на Земле, и это в тот момент, когда макромолекулы уже находились на пути к созданию живых существ. Позже вокруг рек образовались исторические общества, цивилизации.
3. Э. Морен справедливо критикует экономические теории и их приоритетность в общественном сознании. Он оценивает ее как наиболее продвинутую социальную науку, которая в более строгом измерении оказывается абстрагированной от исторических, психологических, экологических условий, являющихся неотъемлемыми элементами экономической деятельности. «Партикулярный, разделенный на отдельные области, механистичный, разорванный и редукционный разум разрушает комплексность мира и представляет мир в раздробленных фрагмента, рассматривая проблемы фракционно, отдельно друг от друга; разделяя то, что объединено, превращая многогранное в одномерное» (с.35)
4. Креативное создание мета-системы .всегда, как подчеркивает Э. Морен, - кажется непостижимым. Это один из случаев невероятного. Но в истории человечества невероятное множество раз становилось вероятным. «В океане неизвестности навигатор ведет нас мимо хорошо известных нам островов и архипелагов. Существует большое количество достоверных фактов – локальных, частичных, фрагментарных, которые помогают нам в навигации. Но при этом, как было сказано выше, никогда нельзя забывать о том, чего мы не знаем, неизвестное» (с.90-91). К сожалению, этого неизвестного в книге больше, чем известного.

1. Обсуждение российской темы под эгидой IRIS дало представление о настроениях западноевропейских элит к перспективам избрания в 2012 году Путина или Медведева. Форум зафиксировал, что Западная Европа вполне готова к выдвижению Путиным своей кандидатуры на пост главы государства. Одним из итоговых моментов встречи явилось заявление о том, что ЕС не следует опасаться возращения действующего главы правительства РФ на пост президента: победа нынешнего премьера на выборах 2012 года не станет препятствием для дальнейшего развития отношений между РФ и ЕС в политической и энергетической сфере.
2. В этой связи нельзя исключать, что в ходе «потенциальной» предвыборной кампании действующий председатель российского правительства будет активно использовать европейскую информационную поддержку. На стороне Путина способны выступить ведущие экспертные и медийные структуры Франции, Германии и Италии – трех ведущих партнеров РФ в Евросоюзе. Они могут не только прямо или косвенно поддерживать возможность участия Путина в предвыборной кампании-2012, но и его потенциальное избрание президентом.
3. А между тем, отмечают многие наблюдатели, главный вопрос состоит отнюдь не в том, кто придет к власти в 2012 году, а какую программу выдвинут Д. Медведев или В. Путин, если пойдут на выборы. Ответ на этот ключевой вопрос, по большому счету, определит дальнейшую судьбу страны на обозримую перспективу. Последний опрос «Левада-центра» объективно показал, что рейтинги президента и премьера продолжают снижаться. Это происходит, в первую очередь, потому, что ощущение грядущего кризиса и сползания России в очередную яму становится все более явным. Налицо усталость народа от монополии на власть, коррупции и беспредела чиновников, от разрыва между глянцем голубого экрана и реальной жизнью. России, как никогда, необходимы серьезные перемены и реальные реформы, ибо на карте, в буквальном смысле слова, – судьба страны и народа.

1. Исторические корни подобных привычек уходят вглубь веков. Например, один из внешних, но чрезвычайно важных показателей цивилизованности или, напротив, нецивилизованности жизни любой страны – уровень социальной гигиены, чистоты окружающей среды, сегодня подразумевающий множество технических, организационных и других общесоциальных, управленческих аспектов. Однако среди самых главных факторов здесь надо, естественно, назвать наличие закрепившихся привычек людей соблюдать или, напротив, нарушать соответствующие разумные, полезные нормы и правила. Иными словами, многое упирается в состояние цивилизационного сознания, связанного с нормами сознания и правилами поведения.
2. Характерное явление нашей жизни: правонарушения, преступления (с колоссальными материальными хищениями, а главное, сопряженные с человеческими жертвами или созданием невыносимых условий для жизни, вернее, выживания больших масс населения) “вскрываются” – но не раскрываются или при раскрытиях остаются безнаказанными – главным образом после того, как они уже произошли. О них громко и гневно говорят… часто именно те лица, на которых, в конечном счете, лежала и лежит ответственность. И “народ хочет знать”: а где они были, когда все это происходило в зонах их компетенции и ответственности, например, когда “под их носом” готовились и осуществлялись беспрецедентно крупные хищения? Пример многолетнего московского градоначальника, на которого запоздало обрушились тяжкие (но пока не возымевшие юридической силы) обвинения – более чем типичный и выразительный.
3. Нормы, принципы, правила социального бытия и взаимодействия (правовые и нравственные; правила, регламентации, относящиеся к тем или иным сферам) – это своего рода изобретения всей человеческой цивилизации. Попрание их свидетельствует о глубоких кризисных процессах и об опасностях для отдельных людей, стран и для всего мира. Это показатели колебаний цивилизационной почвы, предупреждающих о будущих социальных землетрясениях и надвигающихся исторических цунами.

1. У арабских «революций» нет единой цели, кроме необходимости демонополизации власти. Коррумпированные режимы не могут быть вечными, особенно в эпоху глобализации и массовых информационных коммуникаций. Происходит застой в политике даже при материальном изобилии. Демократические институты, частично законодательным порядком, ограничивают деградацию политических элит. Коммунистический Китай, так же с учетом печального опыта Советского Союза, строго следит за сменой поколения политиков.
2. На Арабском Востоке социальные сети сыграли роль детонатора, чтобы вывести бунтующую толпу на площади и улицы. Главной лидирующей силой протестов была молодёжь, использующая для координации своих действий Интернет и его социальные сети – Facebook и Twitter. Но, в целом, роль социальных сетей в арабском мире ограничена. Трудно себе представить, что египтяне, живущие в склепах на средневековых кладбищах Каира, пользуются на могильных плитах Интернетом и мечтают о демократии. Демократизация власти при значительной доле нищего населения невозможна. Одна власть военных сменится другой, а «управляемое средневековье» продолжится.
3. После событий в арабском мире во многих странах опасаются «эффекта домино». Ряд экспертов считает, что в Восточной Европе «сетевых революций» не может быть, так как другая демография — преобладают люди пенсионного возраста, которые не выйдут на площадь. Но революции возможны, когда углубляется социальное неравенство. Первой ласточкой арабских сетевых революций в России стала атака 22 февраля «неуловимых мстителей» на официальный сайт партии «Единой России».
4. Российская Федерация как правопреемница СССР последовательно утрачивает свое влияние в арабском мире. После предательства Советским Союзом мировой социалистической системы самый ощутимые последствия измены ощутил Ближний Восток, где многие страны строили арабский социализм. Российская Федерация как правопреемница СССР так же уже по сложившейся «демократической» традиции неоднократно предавала уже не идеологических, а деловых партнеров. Воздержание с оглядкой на Вашингтон стало фирменным знаком внешней политики Москвы. Россия последовательно «модернизируется» в «великую» державу третьего мира, не думая о том, что коррумпированная российская власть может стать очередной мишенью самой правильной страны мира.