1. Тема политического будущего страны с каждым днем становится все более актуальной. Многие наши граждане живут в возбужденном ожидании скорых перемен. В том, что они последуют, сомнений мало, но их вектор, по нашей оценке, трудно прогнозируем: могут измениться детали политического ландшафта, могут поменяться бенефициары политической системы, но при нынешнем состоянии российского общества речь вряд ли может идти о кардинальных переменах.
2. Пожалуй, единственной существенной новацией, реально затрагивающей фундаментальные принципы нынешней вертикали, следует считать переход к выборам руководителей субъектов РФ прямым голосованием жителей регионов. Это еще не возвращение к полноценным губернаторским выборам образца 1990-х годов, поскольку кандидаты в главы регионов, видимо, будут просеиваться через дополнительный фильтр – то ли президентский, то ли партийный. Но если учесть, что ранее власть последовательно ограничивала самостоятельность региональных лидеров, введение даже усеченных выборов, по сути, означает кардинальный поворот в кремлевской региональной политике.
3. Если власть пустит все на самотек, она встретит следующую волну экономического кризиса в таком слабом состоянии, что любой чих собьет ее с ног. Власть, скорее всего, это понимает, поэтому будет действовать: выбор у нее пока еще есть. Скорее всего, она будет действовать по всем направлениям: давить на оппозиционных лидеров, вести с ними переговоры, заигрывать с националистами, искать триллион для региональных и местных властей, назначать стрелочников, говорить или даже пытаться проводить либеральные преобразования.
4. Власть сегодня далеко немонолитна. Каждая фракция в правящей группировке будет делать то, что ей выгодно, ближе по идеологии, или то, что она привыкла делать. При этом они вольно или невольно будут мешать друг другу. В результате у них не получится ни либеральных реформ, ни качественной экономической политики на других основаниях. Все будет сделано наполовину и на скорую руку. Это мельтешение приблизит новый кризис. А вот какой он будет, не знает сегодня никто.

1. Разрушение социалистической системы усугубило проблему и приводит к тому, что российская идентичность из незавершенной становится неопределенной. Для такого утверждения есть основания. Во-первых, обрушение старого не было заменено концептуально сформулированного целями будущего. Более 20 лет живем в «новой» стране, но до сих пор не знаем куда идем и что строим. Во-вторых, дикая «капитализация» России и связанные с нею негативные последствия подрывают российский геном, который и так ослаблен в результате крупнейших катастроф ХХ в. В-третьих, зарубежный мир тоже не очень представляет, что такое сегодняшняя Россия и как ее понимать. Сегодня РФ воспринимают то как «переходную» страну, то как сильно ослабевшую державу с сохранившимися имперскими инстинктами, то как государство, продолжающее путь саморазрушения.
2. Российская идентичность немыслима без государственнической основы. Многовековая идея могучей российской державы стала неотъемлемой частью культуры народа. Люди не отождествляли власть и государство: власть они могли не любить или даже свергать, но они никогда равнодушно не относились к государству: и тогда, когда оно было мощным, и тогда, когда стало «за державу обидно». Поражение в холодной войне, исчезновение СССР и низведение страны с пьедестала сверхдержавы до уровня государства регионального – все это вызвало у значительной части российского общества психологический надлом. Масса людей испытывает сложный комплекс чувств горечи, непонимания, растерянности, и, кроме того, обиды на весь остальной мир, что характерно для наций после крупных исторических поражений.
3. Споры о будущем России еще долго не прекратятся и не скоро исчезнет постимперская ностальгия. Сможет ли Россия преодолеть свое нынешнее болезненное состояние и вновь стать великой державой – покажет будущее. Для того, чтобы выйти из полосы упадка и двинуться вперед, нужно немало условий. Но одно обязательно: следует иметь программу будущего. Не многочисленные «стратегии», а то, что называют историческим проектом. У России имперской и России советской, которые действительно были великими державами, такие программы имелись. Что трудно сказать о настоящем времени, ибо не просматривается перспектива и сам идеал, лежащий в основе российской идентичности.

1. В наши дни социальная философия предлагает множество противоречащих другу другу сценариев», «моделей», «прогнозов». Нередко складывается впечатление, будто история чревата тектоническими сдвигами. Компьютер взял на себя роль оракулов. Проигрывая самые различные сценарии «штурма будущего», исследователи хотят убедить нас: историю можно пригласить в любое приключение идиллического или авантюрного свойства. Исторический процесс нередко описывается в современной футурологии как вереница альтернатив. В итоге рождается чувство страха перед диктатом случая, который то и дело грозит вовлечь человечество в катастрофу. Сама история выглядит несчастной истомившейся жертвой самоорганизующихся прогнозов. Любое прорицание неожиданно может завладеть сознанием людей и стать ориентиром поведения.
2. В наши дни цивилизованный мир все чаще удивляется тому, что на свете существуют еще какие-то эскимосы. Мы зачарованы цивилизационным однообразием, но неожиданно встречаемся с современными этносами, которые не имеют никакого представления о едином ходе человеческой истории. Так, Ж. Бодрийяр с предельным удивлением описывает обряды и ритуалы, которые характерны для Новой Гвинеи. Кула и потлач – это символический обмен, который организует социальную систему, отражающую значимость и социальный статус людей. Ж. Батай предлагает европейскому сознанию иной проект экономики, противостоящий буржуазному опыту рациональности и бережливости. Он опирается при этом на исследования этнографов М. Мосса и Ф. Боаса о северо-американских индейцах с их практикой чрезмерных трат, вызывающих моральное поражение. Так, европейский мир наталкивается на принципиально иные формы общественной организации.
3. Человек живет в мире напряженных и противоречивых мотивов, стремлений и ожиданий. Ему постоянно нужна опора. Ему необходимо соотносить свое поведение с персонифицированным образом. В этом процессе он устремляется за пределы своего окружения – в мир образов, которые поставляет история. Комментируемое исследование предлагает нам целый набор персонификаций – «защитника угнетенных», «радетеля свободы», «великого государственника», «железного реформатора», «просвещенного реформатора». Мы можем судить по этим образам о состоянии коллективного бессознательного современного населения России. Замышляя общественные преобразования, мы не можем отвлечься от этих архетипов, Они сегодня весьма значимы в нашей стране.

1. «Левиафановцам» удалось схлестнуть неприятелей "в квадрате": англосаксонов и межсобойно враждующих - Германию и СССР. Американская бизнес-элита на встрече с президентом Гувером в центре Рассела в 1929 году заявила: "Приближается кризис, попытаться избежать трудного положения, в котором могут оказаться США, можно лишь изменив расстановку сил в мире. Для этого надо оказать помощь России, чтобы она окончательно избавилась от разрухи - последствий гражданской войны, и помочь Германии избавиться от тисков Версальского договора". "Но на это нужны деньги, - возразил Гувер, - несколько миллиардов. Да и для чего нам это нужно, что будет потом?" "А потом надо столкнуть Россию и Германию лбами для того, чтобы, воспрянув после кризиса, США оказались только один на один с оставшимся из этих противников"..
2. Дефект конструкции проступающей новой цивилизации - чреватость грабельным резонансом, наоборотным повтором "мировой революции". Поскольку главная цель внешней политики США - глобальная демократизация по американскому образцу. Политика инспирирования "мировой демократической революции" пагубна, в том числе, и для самих Штатов. Это чувствует американский президент Барак Обама, заявивший 23 сентября 2009 года на сессии Генеральной Ассамблеи ООН: "Ни одной стране демократия не может быть навязана извне. Каждое общество должно искать свой путь, и ни один не совершенен. Каждая страна пойдёт по пути, который зиждется на культуре её народа и традициях прошлого. И я признаю, что Америка слишком часто была небеспристрастна в стремлении навязать демократию".
3. Впервые в истории российско-американских отношений был создан орган, в рамках которого стороны могут обсудить свои идеологические разногласия. Эта рабочая группа задумана как "диалог равных" - вместо того, чтобы стать судилищем над "медленно реформирующейся" Россией. Сергей Лавров и его коллега Уильям Хейг для разморозки дипотношений между двумя странами срочно изобретают микроволновку. Но не сон ли это герра Вертлиба в летнюю французскую ночь? XIX-вековой "Kaiser dreams" (геополитические грёзы о России как о снежной пустыне "на мшистых топких берегах") пророчески пробудил-таки Россию в державно-атрибутную Империю, с безвраждебностью к миру, но не к войне против себя самой. Это не фиговый гламур постиконфронтационного мира, а единственная реальность сохранить планету для жизни - путём добровольного отказа от насильственного экспорта счастья - будь то пожаром коммунистической революции, али "маршем свободы" либерал-экстремизма - БОЛЬШЕВИЗМА АНТИКОММУНИЗМА.

1. Ядерное сдерживание и заключенная в нем имманентная угроза ядерной войны могут быть полностью устранены только путем окончательного ядерного разоружения. Однако это дело далекого будущего, человечеству предстоит жить с ядерным оружием много десятилетий. Между тем уже в ближайшее время, как считают авторы проекта, можно наметить целый ряд мер и начать действовать в направлении значительного уменьшения опоры на ядерное сдерживание, его глубокой трансформации и снижения вероятности ядерной войны к абсолютному минимуму.
2. Трансформация ядерного сдерживания может идти по пути взаимного отказа сначала от концепций и сил первого (контрсилового) удара – через сокращение ядерных вооружений при укреплении стратегической стабильности, которая и предполагает устранение стимулов и возможностей первого удара. В качестве следующего шага России и США следует договориться об отказе от планирования ответно-встречных ударов по информации от систем предупреждения о ракетном нападении
3. В обозримый период времени в конкретном плане можно рассматривать решение ряда задач: воплощение в жизнь нового Договора о СНВ; начало переговоров о дальнейшем сокращении ядерных вооружений РФ и США; переговоры о сотрудничестве в создании систем ПРО России и США/НАТО; предоставление «ядерной пятеркой» (или поначалу хотя бы «четверкой») своих предприятий ядерного топливного цикла для постановки под контроль МАГАТЭ, что могло бы ускорить и переговоры по Договору о запрещении производства расщепляющихся материалов (ДЗПРМ) и универсализацию Дополнительного протокола от 1997 г.; начало переговоров о Кодексе деятельности в космическом пространстве, а затем о договорах по предотвращению гонки космических вооружений; организация консультаций по многостороннему ядерному диалогу с целью включения Великобритании, Франции и Китая в систему ограничений СНВ.
4. Именно возврат к идее ядерного разоружения как конечной, пусть и отдаленной цели политики ведущих держав, придает целенаправленность таким рациональным и перспективным мерам как новый Договор о СНВ и последующее более глубокое сокращение ядерных вооружений. Открывается путь к реализации Договора о запрещении ядерных испытаний и ДЗПРМ, как важнейших соглашений на стыке ядерного разоружении и нераспространения. Становится реальным будущее подключение к процессу третьих ядерных держав и «стран-аутсайдеров» (Индии, Пакистана, Израиля). Получает мощный импульс курс на упрочение ДНЯО и его режимов, решение ядерных вопросов КНДР и Ирана, на интернационализацию ядерного топливного цикла, обеспечение высоких мировых стандартов сохранности ядерных материалов.

1. Арабские революции добились существенных достижений, пусть даже пока они и не привели к демократии, но в политическом плане заметны позитивные признаки, хотя в плане экономическом налицо колоссальные бедствия. Есть опасения, что ухудшение экономического положения может отрицательно сказаться на завоеванных политических успехах. К достижениям арабских революций относятся конец правления диктатур в Тунисе, Египте и Ливии и особый упор на принципах, что народы не допустят несправедливости. Народ обрел уверенность в себе самом и в своей способности быть ведущей силой перемен. Революции к тому же спасли регион от возврата к наследственному правлению, что входило в планы всех правящих диктаторов. Египет и Тунис прошли через свободные выборы, дабы построить свои законодательные системы, выборы, которые были расценены международным сообществом как соответствующие правилам и нормам демократии.
2. В данный исторический момент делом международного сообщества и основных держав является выработка стратегии применительно к арабскому миру. Арабский мир после своих революций избрал исламское правящее большинство в таких стержневых странах, как Египет, Тунис и Ливия. Мировые державы в арабском мире больше не имеют дело с диктаторами, которые станут послушными ради политической и финансовой поддержки. Международное сообщество ныне оказалось лицом к лицу с новым арабским миром, в котором народ и законодательные структуры наделены голосом при достижении результата в осуществлении политических курсов. Арабскому миру приходится также учитывать, что у международного сообщества есть свои правила и нормы в отношении международных договоров: подписанные, они должны уважаться.
3. Успех этих революций нуждается в поддержке международного сообщества для достижения безопасных берегов. Существуют несколько механизмов такой поддержки: экономическая помощь, облегчение долгового бремени, невмешательство во внутренние дела в переходный период или не навязывание странам, охваченным революциями, определенных правителей. В высшей степени желательно, чтобы международное сообщество не занимало выжидательную позицию стороннего наблюдателя. Поддержка международного сообществам странам, оказавшимся на переломе, является капиталовложением в его собственную национальную безопасность в мире, где правят общие глобальные вызовы безопасности, которые не умещаются ни в каких границах, обретая как региональное, так и международное влияние.

1. Геополитические риски в отношении Катара, исходящие от его ближайших соседей, нивелируются за счет «зонтика» безопасности со стороны США. Стремясь сбалансировать проамериканский крен во внешнеполитической линии, катарские власти поддерживают на хорошем уровне связи с Францией, Италией, Германией, Японией, Китаем, Индией. Очевидно, что пока Катар находится под «крышей» американских военных, многочисленные геополитические вызовы в его адрес будут активно тиражироваться в СМИ в виде различных «страшилок и призраков», но вряд ли они способны затрагивать напрямую основы эмирата. В то же время складывающая в регионе геополитическая конъюнктура достаточно непредсказуема и обстановка вокруг Катара во многом будет зависеть от того, насколько сбалансированной будет его внешняя политика в отношении ближайших соседей с тем, чтобы не позволить исходящим от них опасностям трансформироваться в прямые угрозы, затрагивающие внутреннюю стабильность государства.
2. Руководство эмирата осознает степень актуальности внутриполитических угроз и последовательно, без лишней спешки проводит назревшие преобразования в сторону большей либерализации общественно-политической жизни. Катар выгодно позиционируется на геополитической арене, пропагандируя лозунги «политической свободы и преобразований» в арабском мире как на официальном уровне, так и через рупор «Аль-Джазиры». Это позволяет руководству эмирата время от времени «выпускать пар» со стороны радикально настроенной части катарского общества, а также умело переключать внимание общественности в нужном направлении, тем самым трансформируя свои внутриполитические проблемы в область межарабских отношений.
3. Экономическое положение Катара выглядит устойчивым благодаря тому, что эмират является крупнейшим экспортером СПГ в мире. Экономические основы Катара не внушают опасений ввиду невысокого уровня инфляции. Не случайно аналитики США признали Катар мировым лидером по привлечению государственных инвестиций. В целом, эмират привлекателен для зарубежных капиталовложений, так как ситуация в важных областях, влияющих на инвестиционный климат государства, весьма стабильна и, по нашему мнению, будет оставаться такой в будущем.

1. Всплеск внутриполитической активности населения арабских стран и события последнего года в регионе («Арабскую весну») многие аналитики связывают с Интернетом – намекая или даже утверждая, что, мол, и сами-то эти события стали результатом популярности социальных сетей Facebook и Twitter, порой усматривая за всем этим «руку Вашингтона». Разумеется, сетевые потоки извне оказывали воздействие на ход событий в Тунисе, как и в других арабских странах. Но оказали ли они определяющее воздействие – это тема для анализа и обсуждения.
2. Назревание глубинных социальных и экономических проблем в арабских странах шло на протяжении последних десятилетий. Правительства в регионе не справлялись с задачей адаптации молодого населения к социально-культурной среде и экономическим реалиям современного рынка труда. Недовольство авторитарными режимами, основанными на семейственности и всесторонних монополиях правящих элит, не только копилось, но то и дело всплывало на поверхность. Арабские Интернет-пользователи (в 2009 году это порядка 15 миллионов, из которых 12 миллионов имели аккаунты на Facebook и 600 тысяч – свои блоги) задолго до событий «Арабской весны» пытались выражать в Сети свое несогласие с существующими в их странах порядками, разоблачать коррупцию и даже обличать репрессии. Недовольные выходили друг на друга в Cети по тэгам, формировались своего рода вэб-диссидентские группы (Arab Bloggers, Cyberdissidents.org, Freetunisia.org, Nawaat.org).
3. Аналитики продолжают обсуждать, оспаривать и исследовать причины «Арабской весны». Критики так называемой американской «цифровой дипломатии» по-прежнему усматривают в ней причину событий в регионе, называя при этом методы госдепартамента «вмешательством во внутренние дела других стран» (в особенности такие, например, как противостояние США цензурным ограничениям в Сети, реализация программ по поддержанию оппозиции в странах с авторитарными режимами и т.п.).
4. Что касается места социальных платформ в «твиттер-революциях», то важно отметить, на наш взгляд, бесспорное влияние этих ресурсов на создание нового образа региона. Facebook, Twitter, YouTube и подобные им сети и файлообменники очевидно стали «новостями нового формата», создающимися стихийно обычными людьми с фотокамерой в мобильном устройстве (что, кстати, уже получило название «гражданская журналистика»). Они помогли довести до внешних наблюдателей информацию о происходящих событиях. «Новые новости» стали чем-то вроде «народного кабельного» канала. При этом – как было в Тунисе и Египте – они ещё и помогли аккумулировать антиправительственные настроения, вызревавшие годами. В итоге, можно смело сказать, что наличие этих сервисов изменило медиасреду.

1. По оценкам экспертов, структура господдержки России соответствует нормам ВТО. ВТО не запрещает ситуацию, при которой вся экономика контролируется государством. В ВТО входили в свое время страны, где частного бизнеса просто не было. Например, социалистическая Венгрия участвовала в ГАТТ, Чехословакия в числе основателей ГАТТ и во внешней торговле работала по правилам, которые были установлены. Самое главное ограничение ВТО связано с характером субсидий, которые предоставляет государство компаниям. Так, например, в ВТО запрещены импортозамещающие субсидии. У нас их практически нет. В тех немногих секторах, где они есть, мы договорились о переходном периоде. Например, соглашения по автопромсборке предусматривают и импортозамещающие субсидии, и требования по локализации, то есть приобретение комплектующих российского производства.
2. Развитие торговли в долгосрочной перспективе должно способствовать повышению занятости. По оценкам Минэкономразвития, только устранение барьеров для российского экспорта создаст в стране до 40 тыс. рабочих мест (а по другим источникам, присоединение России к ВТО к 2020 году лишит работы 19 млн. человек – это будет почти пятая часть трудоспособного населения страны). По расчетам ЦЭФИР, на коротком отрезке времени выигрыш экономики от присоединения к ВТО может составить от 0,4% ВВП в год, в долгосрочном – 0,96% ВВП ежегодно. В то же время для некоторых секторов присоединение может оказаться болезненным и, в основном, - в первые годы. В числе пострадавших могут оказаться предприятия пищевой и легкой промышленности, фармацевтические компании.
3. У России, учитывая условия и требования ВТО, есть возможность модифицировать господдержку сельхозпроизводителя по типу мер “зеленой корзины”. Основными составляющими модели могут являться принципы, направления и инструменты по переориентации направлений государственной поддержки сельхозпроизводителей на уровне субъекта (субъектов) Российской Федерации. В целях поддержки доходов особое значение имеют выплаты, стимулирующие рост и эффективность аграрного производства. Такое качественное направление поддержки в условиях рынка приоритетнее для сельскохозяйственного производства, чем субсидирование, направленное на возмещение затрат, которое не оказывает стимулирующего воздействия, а наоборот, искажает ценообразование, в результате чего происходит удорожание продукции.

1. В условиях обостряющегося глобального кризиса хорошо продуманная и логичная «ошибка» вступления в ВТО может стать роковой. «Вторая волна» кризиса в 2011 года перестала маячить на горизонте, она началась. Хорошая отчетность о прибыли отечественных и западных банков не должна вводить в заблуждение. Обещание рядом аналитиков сохранения высоких сырьевых цен обманывать тоже не должно. Бумажные деньги обесценились к золоту за 2008-2011 годы почти в два раза. Цена нефти марки Urals в 100 долларов за баррель соответствует цене в 50 долларов начала 2008 года. Это почти в 1,6 раза меньше, чем стоила нефть в начале глобального кризиса, когда спекулятивный подъем не достиг еще пика. Министерство экономического развития уверяет, что в 2012 году цены на «черное золото» останутся высокими. Но они уже являются низкими, если оценивать деньги по их стоимостному эквиваленту.
2. ВТО представляет угрозу для всех секторов российской экономики, не связанных с сырьевым вывозом. Возможность свободно ввозить товары на отечественный рынок сделает бессмысленным вложение иностранных капиталов в российское производство. Инвестиционного бума, который обещают либеральные экономисты, после вступления в силу правил ВТО в России не будет. Товарную экспансию на российский рынок облегчит 80% износ основных фондов отечественных предприятий. Российские фирмы в основном будут проигрывать в конкурентной борьбе. Слабое российское производство электроники, вероятно, не выдержит в числе первых. Импортозамещение потеряет смысл.
3. Отечественным предприятием придется во враждебной среде решать проблему высоких затрат на производство. Поражение многих российских производителей приведет к падению реальных доходов населения, что ослабит национальный рынок. Даже поддержка внутреннего потребления будет работать на внешних производителей. Для вывода продукции на мировой рынок теоретически появится больше возможностей. Фактически, чтобы выйти на него, придется защитить позиции на собственном рынке. Крах, вероятнее всего, ожидает авиастроение. Он может коснуться производств дорожной, строительной и сельскохозяйственной техники, электроприборов и промышленного оборудования. Тяжело придется даже химической промышленности. Общее сжатие реальной экономики негативно отразится на всех сферах производства. Падение уровня жизни и рост безработицы – ожидаемые итоги членства в ВТО.
4. ВТО имеет реальную альтернативу, и развивать ее способна именно Россия. Эта альтернатива – объединение экономик-соседей с созданием общего правового поля. Аналогичные структуры уже складываются в Латинской Америке и Азии. Расширение общего хозяйственного пространства, соединяясь с политикой развития потребления и передовых отраслей, может захватить многие страны Восточной Европы и Средней Азии. Членство в ВТО и готовность бороться против роста протекционизма на планете не избавит российские власти от его усиления в других странах. Вопреки общим фразам он будет повсеместно усиливаться, что может уменьшить выигрыши отечественных сырьевых корпораций от членства в ВТО.