Newsweek № 40 (307) 27.09 – 03.10.2010

Война и Памир
Позиции лидера Таджикистана слабы как никогда. Через несколько месяцев в его стране может начаться гражданская война

После того как в ночь с 22 на 23 августа из следственного изолятора №1 сбежали 25 осужденных, в отставку отправилось чуть ли не все руководство Госкомитета национальной безопасности (ГКНБ) Таджикистана. Еще бы — захваченные в прошлом июле четырнадцать таджиков, пять россиян, четыре афганца и два узбека обвинялись в попытке госпереворота и свержения президента Эмомали Рахмона. Убив пятерых охранников и захватив оружие и автотранспорт, они покинули изолятор, расположенный в центре Душанбе, в десяти минутах ходьбы от президентского дворца.
Эксперты выдвинули две версии, как такое могло произойти. Либо органы безопасности абсолютно непрофессиональны, либо кто-то из чекистов помог заключенным. ГКНБ попадал под удар при любом раскладе. Поста лишился даже его глава Хайриддин Абдурахимов, считавшийся одним из наиболее преданных Рахмону людей в республике. Абдурахимов возглавил Госбезопасность еще в 1999 году в должности министра, а после реорганизации силовых органов в 2006-м стал председателем ГКНБ, подмяв под себя фактически всю внутреннюю политику.
Следующий кандидат на увольнение — министр обороны, генерал-полковник Шерали Хайруллоев, который находится на своей должности с 1995 года. Кресло под ним зашаталось после провала операции по поиску тех самых беглецов из СИЗО. Отправленная в погоню колонна военных попала в засаду, устроенную боевиками. 25 человек погибли, 14 ранены, судьба еще 25 военнослужащих неизвестна.
Завотделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин говорит, что у президента есть основания сомневаться в профессионализме своих военных. Он недоумевает, как можно было запихать 75 человек в два грузовика, почему в голове колонны не шел БТР, вокруг не кружили вертолеты, а сама колонна фактически была превращена в большую движущуюся мишень. Эксперт уверен: «Как только Рахмон вернется из Нью-Йорка, где он участвует в пленарном заседании Генассамблеи ООН, то немедленно предложит Хайруллоеву либо подать в отставку, либо пустить себе пулю в лоб».
Между тем проверенные кадры Рахмону сейчас нужны как никогда. Побег боевиков и произошедшие после него теракты и нападения на силовиков заставляют вспомнить начало гражданской войны 1990-х, когда борьба вооруженной таджикской оппозиции с центральной властью на несколько лет разделила страну надвое. В этой ситуации министр обороны Хайруллоев и экс-глава ГКНБ Абдурахимов — совсем не те люди, от которых можно избавляться, не подумав трижды. Оба — видные члены «кулябского клана», который в 1994 году привел Рахмона в кресло президента и с тех пор остается главной опорой его власти в республике. Зачистка собственных рядов в условиях активизации оппозиции может окончательно подкосить и без того нестабильный режим Рахмона.
Тому, что Рахмон не слишком-то дорожит людьми, на которых когда-то опирался, примеров достаточно. В прошлом июле при загадочных обстоятельствах погиб генерал-лейтенант Мирзо Зиеев, бывший соратник президента, один из видных командиров времен гражданской войны и экс-глава МЧС. Следствие потом заявило, что он возглавлял вооруженную оппозиционную группировку, которая планировала захват власти летом 2009 года. Оба сына Зиеева — Махаммадризо и Саидахмад—были осуждены на 28 и 30 лет. Еще два арестованных родственника Зиеева, Азамшо и Джонибек, фигурируют в списке тех самых 25 сбежавших. Кроме того, в нем числится Абдурасул Мирзоев, брат экс-главы президентской гвардии Гаффора Мирзоева, который впал в опалу в 2004 году и был приговорен к пожизненному сроку.
«Если Рахмон зачистит Минобороны так же радикально, как недавно ГКНБ, это будет означать одно: президент планомерно избавляется от людей, которым он обязан всем», — считает политолог Грозин. Впрочем, говорит он, иного выхода у Рахмона и не остается: масштабы коррупции всевластного «кулябского клана» в Таджикистане сегодня таковы, что ставят под угрозу само существование государства. Политические лавирования Рахмона и его попытки заручиться то западным, то российским, то китайским покровительством наталкиваются, по словам Грозина, на одно и то же препятствие: «И из Москвы, и из Вашингтона, и из Пекина от Рахмона вначале требуют одного: избавиться хотя бы от наиболее одиозных личностей из собственного окружения».
Глава таджикского оппозиционного движения «Ватандор» Дододжон Атовуллоев уверен, что зачистка президента не спасет. «Рахмон всегда делал ставку только на своих "соколхозников" и не допускал к власти профессионалов. В его команде запасных нет достойных людей, — категоричен он. —Оппозиция набирает силу, страна на грани гражданской войны, а действия Рахмона лишь свидетельствуют об агонии его режима».
Впрочем, большинство экспертов считают, что как минимум одну зиму клан Рахмона еще переживет. «Война в Средней Азии — дело сезонное, — говорит Андрей Грозин. — Зимой перевалы закрываются, а боевики спускаются с гор в кишлаки, где будут ждать весны». У президента еще есть время разобраться с собственным окружением и подготовиться к началу весеннего «военного сезона», считает он.
Директор Института стратегических оценок и анализа Вагиф Гусейнов также полагает, что таджикская оппозиция пока не имеет достаточно сил, чтобы развязать полномасштабную гражданскую войну. А официальный Душанбе и вовсе настаивает, что обострение обусловлено лишь внешними факторами. «Угроза Таджикистану и всей Центральной Азии исходила и исходит от международных террористических организаций», — подчеркивает в беседе с Newsweek директор Центра стратегических исследований при президенте Республики Таджикистан Сухроб Шарипов. Атака террориста-смертника на здание РУБОП в Худжанде 3 сентября, взрыв в ночном клубе «Дусти» на окраине Душанбе три дня спустя и, наконец, нападение на военную колонну — все это, по мнению политолога, стало «проверкой на прочность, устроенной экстремистами».
Нельзя сказать, что иностранные экстремисты тут совсем ни при чем. Таджикистан — действительно лакомый кусок для моджахедов. Через него проходит основной поток наркотиков, вырабатываемых в афганских лабораториях. Взять весь таджикский наркотрафик под свой контроль под лозунгом объединения Великого Таджикистана — очень привлекательная идея для сил, реально заправляющих делами в соседнем беспокойном государстве. Другое дело, что угроза будет исходить не от самих афганских полевых командиров, а от тех, кого они вдохновляют, то есть той же таджикской оппозиции, только молодой и куда более радикальной. «В Таджикистане подросло новое поколение потенциальных боевиков, — предупреждает Вагиф Гусейнов. —Эти люди не помнят гражданскую войну 1992-1997 годов, и угроза повторения ее ужасов на них не действует». Молодежь не видит для себя перспектив в республике, полностью подмятой «кулябским кланом», продолжает Гусейнов, зато имеет перед глазами соблазнительный пример Афганистана, где их соплеменники-таджики из «Северного альянса» пользуются фактически бесконтрольной властью, никак не ограничиваемой коалицией во главе с США.
От новой войны, уверен эксперт, страну могут спасти только экстренные реформы. У Рахмона другие взгляды на профилактику экстремизма. Недавно он публично выразил недовольство тем, что многие женщины носят хиджабы, и призвал родителей забрать своих детей из иностранных религиозных школ.
КИРИЛЛ ЗУБКОВ