Автор: ИСОА, просмотров: 2610 Источник: "Российская Федерация сегодня" №10 май 2008г.

Что в конце Иракского туннеля

Мир и Америка отметили пятую годовщину вторжения американских войск в Ирак и свержения правительства Саддама Хусейна. Мир — в основном антивоенными демонстрациями и статьями с критикой глобальной политики Белого дома.
Америка —рассуждениями о цене войны, измеренной долларами и человеческими жизнями, а также поиском альтернативы курсу Дж. Буша-младшего.

Очевидно, что с приходом к власти в США в конце 2008 года новой администрации американская стратегия в Ираке претерпит определенные изменения. В то же время вывода войск из этой страны в ближнесрочной перспективе ожидать не стоит. Покинуть Ирак американцы смогут либо вследствие принятия волевого политического решения, либо в случае стабилизации ситуации в этой стране, либо переложив ответственность за поддержание порядка на другие государства. Однако ни один из этих вариантов не может быть реализован сразу после президентских выборов в США, вопреки обещаниям кандидатов от Демократической партии.
Волевое решение о выводе войск из Ирака Белым домом вряд ли будет принято, поскольку оно может и не получить одобрение Конгресса. Американское руководство наверняка понимает, что при таком развитии событий все усилия по "модернизации" Ирака окажутся потраченными впустую. Вашингтон утратит контроль над иракской нефтью, не сумеет локализовать угрозы, исходящие теперь из этой страны для США и их союзников (экспорт исламского фундаментализма, терроризма), и значительно ослабит свои возможности ограничить региональное влияние клерикального режима Ирана. Тем более что Вашингтон, хотя и пытается контактировать с Тегераном по иракской проблематике, не отказался от силового варианта решения "иранской проблемы".
О полноценной стабилизации политической ситуации в Ираке пока говорить не приходится, не просматриваются и перспективы снижения уровня этноконфессиональной напряженности. По всей видимости, раскол внутри иракского общества становится все более глубоким - основные общины страны (курды, сунниты и шииты) не стремятся к выработке платформы для политического объединения и сохранения территориальной целостности Ирака.
После некоторого затишья, связанного с увеличением численности американских войск в Багдаде и окрестностях столицы, ситуация в Ираке возвращается в привычное русло - вновь растет число терактов и диверсий, вновь звучат взрывы и выстрелы, вновь гибнут простые иракцы и американские солдаты (потери США в Ираке уже превысили 4 тыс. человек). По данным социологических исследований, почти 80 процентов иракцев выступают за вывод из страны иностранных войск, именно в них видя главный источник всех своих бед.
Установить стабильность не помогают ни военные усилия, ни гигантские финансовые вливания. Американская администрация покупает лояльность суннитских группировок, финансирует создание армии и полиции, которые по сей день так и не могут полноценно противостоять разгулу экстремизма, дотирует программы восстановления экономики и инфраструктуры страны.
По оценкам известнейшего американского экономиста, лауреата Нобелевской премии Джозефа Стиглица, авантюра Белого дома в Ираке в совокупности с афганской кампанией будут стоить налогоплательщикам из Соединенных Штатов к 2017 году 3 трлн долларов. Пока прямые расходы на войны в Ираке и Афганистане, по оценкам все того же Стиглица, достигли уровня 645 млрд долларов. Таких затрат может не потянуть даже сверхмощная американская экономика.
Что же касается сценария, при котором основный груз по поддержанию стабильности в Ираке будет переложен с американских плеч на плечи других стран, то он также вряд ли реализуем. Ни один из международных контингентов не станет полноценной заменой войскам Соединенных Штатов. Масштабное вовлечение в иракскую кампанию чревато для крупных европейских государств также серьезными потерями в живой силе и финансовыми затратами. Это может достаточно быстро привести к росту общественного недовольства и падению популярности правящих в этих странах кабинетов. Американские сателлиты (Польша, Грузия, Украина и т. д.) также не станут полноценной заменой в Ираке американским войскам в силу худшей оснащенности и обученности их солдат.
Однако после президентских выборов 2008 года политика США в отношении Ирака все же начнет меняться. Скорее всего США будут прилагать усилия для сокращения своего участия в военных операциях, начнут активнее поддерживать иракскую армию, вполне вероятно, вступят в диалог с оппозиционными силами - шиитскими радикалами, федаинами из числа суннитов и т. д.
Также, вероятнее всего, США предпримут действия для того, чтобы отстранить от власти в Ираке неэффективное, проиранское, по мнению американцев, правительство Нури аль-Малики. Пока иракский Кабинет министров не выработал важнейшие законы (о нефти и об административно-территориальном делении страны), принятие которых в Белом доме считают едва ли не залогом стабилизации ситуации в стране. В этой связи в американских экспертных кругах достаточно давно дискутируется мысль о том, что на смену "бездеятельному" аль-Малики должен прийти жесткий политик, способный "сильной рукой" объединить государство и продвинуть его по пути прогресса. В этом качестве некоторые наблюдатели видят экс-премьер-министра Ирака Айяда Алави, известного своей проамериканской и прозападной ориентацией (несмотря на малочисленность его фракции в иракском парламенте).
Однако даже в случае успешности вышеперечисленных усилий полноценной стабилизации ситуации в Ираке добиться не удастся. Американцы сумеют значительно сократить свой воинский контингент в Ираке и передислоцировать оставшуюся его часть на относительно спокойную территорию - в Иракский Курдистан - только в случае территориального разделения основных иракских общин и подключения к мирному процессу авторитетных исламских держав: Ирана, Сирии, Саудовской Аравии и Иордании.
В этой связи, по всей видимости, Вашингтону придется смириться с тем, что в течение ближайших лет Ирак фактически прекратит свое существование как единое государство. Вполне вероятно, что в ближайшие несколько лет Ирак будет преобразован в конфедерацию, с последующим отделением от нее Курдистана.
Курды, помимо принадлежащих им трех провинций (Эрбиль, Сулеймания, Дохук), начнут активно лоббировать вопрос о присоединении к их автономному району провинции Киркук. В случае если американцы решат передислоцировать свои войска на север Ирака и начать разработку расположенных там углеводородных месторождений, то, не исключено, они помогут курдам решить вопрос о принадлежности Киркука. В этом случае следует ждать дальнейшей "курдизации" данной провинции.
Создание государства иракских курдов не будет способствовать полноценному решению курдского вопроса в масштабах региона (в частности, оно не сможет принять всех желающих получить гражданство). В этих условиях курды Турции, Сирии и Ирана, вдохновленные примером иракских соплеменников, могут серьезно активизировать свою сепаратистскую деятельность. Относительно определения границ шиитской автономии следует сказать, что они охватят наиболее стабильные области, где шиитское население будет значительно преобладать над суннитским. Нельзя при этом исключать, что шиитские религиозные радикалы могут развернуть на подконтрольных им территориях гонения на суннитов.
На первых порах ситуация в шиитских районах будет относительно стабильна, однако вскоре она начнет осложняться. Связано это будет в первую очередь с тем, что внутри шиитской общины нет единства, и с обретением фактического суверенитета основные ее политические силы (радикалы - сторонники Муктады Садра, умеренные - сторонники Высшего совета исламской революции в Ираке (ВСИРИ)) начнут борьбу за власть. Осложнится ситуация еще и тем, что среди шиитов постепенно набирает силу движение, ориентированное на панарабскую солидарность и тяготящееся зависимостью общины от Ирана.
Участие Ирана в урегулировании иракского кризиса и получение в этой связи контроля над шиитскими территориями Ирака, помимо очевидных геополитических преимуществ, чревато для Тегерана и значительными трудностями. Когда обстановка на юге Ирака начнет накаляться и влиятельные шиитские организации вступят в борьбу за власть, Ирану придется приложить немало усилий для поддержания внутриобщинного мира. Тегеран, пытаясь поддерживать стабильность в Южном Ираке, может даже оказаться в ситуации, идентичной той, в которой не так давно оказались сами США, став барьером между различными противоборствующими религиозными группировками. Необходимость поддерживать стабильность на подконтрольных ей иракских территориях будет отнимать у Исламской Республики много сил, что станет залогом снижения геополитической активности клерикального режима и поможет Вашингтону более эффективно "сдерживать" Иран.
Что касается суннитских районов Ирака, то они, по всей видимости, превратятся в глобальный источник нестабильности, власть в которых поделят между собой исламисты, племенная знать и командиры повстанческих формирований. Не исключено, что с течением времени иракские исламисты будут терять поддержку со стороны широких слоев иракской общественности, которая год от года все больше устает от кровавых, бессмысленных терактов, жертвами которых становятся не только "оккупанты-крестоносцы" или еретики-шииты, но и мирное суннитское население. Полностью, однако, исламисты разгромлены не будут. Не исключено, что под их контролем будут оставаться отдельные районы в самой большой и нестабильной в политическом отношении провинции Ирака Аль-Анбар.
Необходимо также обратить внимание на то, что в борьбу против исламистов в центральных районах Ирака вступят и многочисленные местные шиитские общины, которые будут стабильно получать помощь от Ирана и шиитской автономии на юге страны. Данное обстоятельство будет способствовать некоторому сдерживанию активности религиозных радикалов по "экспорту исламской революции" в другие районы мира.
Помимо исламистов шииты, проживающие в Центральном Ираке, будут находиться в перманентном конфликте с суннитами. Таким образом, в центральных иракских провинциях расширятся зоны, где будет тлеть вооруженное межконфессиональное противостояние.
По всей видимости, Ирак на долгосрочную перспективу останется одним из основных источников глобальной нестабильности. В этих условиях России необходимо выстраивать свою внешнеполитическую концепцию с учетом возрастания угроз, исходящих из этой страны, и интересов отечественного бизнеса в разработке энергетических ресурсов Ирака.
Не секрет, что бизнес-интересы российских компаний располагаются именно в Южном Ираке, на территории которого в среднесрочной перспективе вполне может появиться фактически самостоятельное шиитское квазигосударственное образование, политический патронат над которым будет осуществлять Тегеран. В этой связи России было бы неплохо установить прочные контакты с наиболее авторитетными шиитскими политическими деятелями, которые в будущем составят костяк местного руководства, и в особенности с духовным лидером иракских шиитов великим аятоллой Али Систани, который, скорее всего, станет неформальным главой шиитской автономии.
Также России необходимо укреплять контакты с курдской общиной Ирака, оказывать ей всяческую поддержку и налаживать в этой связи взаимодействие с Соединенными Штатами. Помощь иракским курдам позволит снизить угрозу, исходящую для России со стороны иракских исламистов.

Институт стратегических оценок и анализа
- специально для "РФ сегодня".