Трудно переоценить геостратегическую важность Черноморского региона (ЧР). На протяжении нескольких веков Причерноморье являлось перекрестком торговых путей европейских и азиатских стран, а проливы Босфор и Дарданеллы, соединяющие Черное море со Средиземным, были источником кровопролитных войн между ведущими мировыми державами. В настоящее время в регионе присутствует множество вызовов и угроз его безопасности. С одной стороны, существуют определенные интеграционные процессы и региональные межгосударственные институты (ОЧЭС, BlackSeaFor), способные разрядить напряженную геополитическую обстановку, с другой — этнополитические проблемы (Нагорно-Карабахский, Югоосетинский, Абхазский, Приднестровский) негативно влияют на военную безопасность региона потенциальной эскалацией вооруженных конфликтов.
Совокупность позитивных и негативных факторов для стратегической безопасности Черноморского региона свидетельствует о том, что современная политика заинтересованных государств не всегда оказывается эффективной и дискуссия о концепции безопасности для Причерноморья по-прежнему актуальна.
В современной научной литературе и публицистике можно выделить две концепции регионального деления территорий государств Черноморского бассейна. В первой — Черноморский регион рассматривают во взаимосвязи с Каспийским, и он носит называние Черноморско-Каспийский. Прежде всего, такой подход подтверждается членством в ОЧЭС (Организация Черноморского Экономического Сотрудничества) Азербайджана, имеющего выход к Каспийскому морю, и Армении, расположенной между двумя морями, но не имеющей выхода ни к одному из них. Во второй концепции ученые, главным образом занимающиеся вопросами безопасности, рассматривают регион (или даже субрегион) как единую систему, в который включают территории стран, относящихся к бассейнам Средиземного, Черного и Каспийского морей, тем самым доказывая взаимосвязь различных государств и наличие у них общих проблем.
Известный американский ученый и политик З. Бжезинский, например, рассматривал Черноморский регион в геополитическом единстве со странами Кавказа, Ближнего Востока, Центральной Азией, Персидского залива, называя данное территориальное образование «Евразийскими Балканами»1.
Важно отметить, что в науке и СМИ употребляется такое понятие, как «Регион Большого Причерноморья» или просто «Большое Причерноморье»2. Данный термин является синонимом Черноморского региона.
Российский исследователь О. А. Воркунова оценивает стратегическое положение региона как «пограничье стран западной и восточной цивилизаций в расширенном толковании», аргументируя тем, что «в отличие от буферных зон «пограничье» является географически более устойчивой величиной. Оно условно разделяет Север–Юг и Восток–Запад и является форпостом противостояния богатых и бедных»3. Греческий ученый-международник С. Челак считает, что «Черное море является цивилизационным перекрестком, на котором пересекается влияние православия, ислама, а также усиливается влияние западной политической культуры»4.
География ЧР чрезвычайно разнообразна. Регион включает в себя страны Юго-Восточной Европы (Болгария, Румыния), Южного Кавказа (Грузия, Армения, Азербайджан), Украину, Россию и, наконец, Турцию. Данные страны совершенно неоднородны по своей политической и экономической структуре, у них разные внешнеполитические устремления, они являются членами различных межгосударственных объединений. Таким образом, Причерноморье — это регион пересечения различных социально-политических, экономических и культурных систем.
После исчезновения биполярной системы международных отношений борьба за стратегическое превосходство в регионе приобрела новое качество. Распад СССР и окончание холодной войны объективно создали геополитический вакуум в ЧР, который с начала 1990-х годов стал заполняться США, Турцией и частично Ираном. Черноморская политика данных государств была направлена на использование преимуществ ЧР, которые состоят в его важном географическом положении и природных богатствах.
Черное море и его прибрежная территория — важнейший коммуникационный и транспортный узел, через который проходят поставки нефти, газа и других различных товаров (Баку — Тбилиси — Джейхан, танкерные перевозки и пр.). Установление контроля над проливами в Средиземное море и акваторией Черного моря позволило бы осуществлять контроль над легальной и нелегальной международной торговлей в регионе, обладать рычагами влияния на действующие и строящиеся трубопроводы, и, как следствие, — на политику причерноморских государств.
Черноморский регион стоит рассматривать в непосредственной взаимосвязи с Каспийским, так как оба региона фактически образуют единую энергетическую систему: на Каспии ведется добыча углеводородов, а через Черноморский регион — их продажа. Именно энергетический и транзитный факторы являются ключевыми для определения стратегической важности региона. Поэтому за контроль над ЧР ведут борьбу, прежде всего, такие государства, как Россия, Турция, США, частично Румыния, а также политические блоки: НАТО и ЕС.
Известный румынский исследователь Ю. Кифу, говоря о стратегической важности ЧР, прежде всего, затрагивает вопросы запасов нефти в Каспийском море: «запасы Каспийского региона оцениваются в 1,5–2,8% от мировых доказанных запасов нефти, а согласно некоторым прогнозам, общие запасы нефти в регионе могут достигать показателя в 10% от прогнозируемых мировых запасов»5. Тем самым, ученый считает, что Черноморский регион сохраняет свою роль при перспективных поставках энергоносителей из Ирана и Ирака, обладающими вместе, по западным оценкам, подтвержденными запасами нефти и природного газа в 20,5% и 17,5% от мировых6. Как следствие, по его мнению, «в обозримом будущем Черноморский регион будет прогнозировано находиться в сфере особого внимания внешних игроков, и в дальнейшем … этот интерес будет только усиливаться»7.
Действительно, энергетический фактор крайне необходим для оценки важности рассматриваемого региона. На сегодняшний день одним из основных источников энергоресурсов для ЕС является Каспийский бассейн, нефть и газ из которого поступает через причерноморские страны. Также колоссальное значение имеет строительство будущих трубопроводов, как запланированные «Набукко» и «Южный поток». Именно поэтому Черноморский регион и политики, и ученые не рассматривают в отдельности от Каспийского.
Стратегическая важность Черноморского региона автоматически означает повышение его военного значения и, соответственно, опасности конфликтов, что заставляет говорить об актуальности построения системы региональной безопасности, зарождение элементов которой наблюдается в последние годы.
Стоит выделить следующие проблемы стратегической безопасности ЧР:
— острые, неразрешенные этнополитические конфликты (Нагорно-Карабахский, Югоосетинский, Абхазский, Приднестровский, проблема курдов и пр.);
— рост военных расходов причерноморских государств, общая региональная милитаризация;
— структурные внутригосударственные социально-экономические проблемы стран ЧР;
— недоразвитость торгово-экономических связей государств региона;
— транснациональная преступность: нелегальная торговля, наркотрафик, торговля людьми и пр.
Этнополитические конфликты в ЧР имеют, как правило, глубокую историю развития и, по сути, продолжаются уже несколько веков. В советское время данные конфликты были искусственно заморожены господством идеи дружбы народов и интернационализмом, а также жесткой вертикалью коммунистической власти, которая не допускала до 1980-х годов проявления любого рода сепаратизма и национализма на территории государства.
Этнополитические конфликты представляют собой наиболее сложную и болезненную проблему. Во-первых, они затрагивают территориальную целостность государств, во-вторых — в такого рода конфликтах колоссальное значение имеет этнонациональный фактор, создающий непреодолимые ментальные, культурные и психологические противоречия между противоборствующими сторонами, представителями разных этнических и национальных групп.
Конфликтующие субъекты часто не допускают возможности каких-либо уступок, а порой и вовсе отказываются вести переговоры. Именно поэтому с уверенностью стоит предположить, что нагорно-карабахский, югоосетинский, грузино-абхазский, приднестровский, курдский конфликты можно классифицировать как антагонистические, то есть конфликты без реального потенциала достижения взаимоприемлемого решения.
Наличие этнополитических конфликтов объективно раскалывает Черноморский регион на коалиции государств, снижая его интеграционный потенциал. В свою очередь, снижение интеграционного потенциала создает барьеры для развития торгово-экономического сотрудничества государств региона, которое к тому же нуждается в диверсификации.
Возможность эскалации вооруженного насилия в этнополитических конфликтах в ЧР вынуждает государства держать достаточно большую армию, постоянно увеличивать военные расходы, чтобы не оказаться неподготовленными к потенциальной агрессии. Общая милитаризация меняет структуру экономик стран региона, уменьшает возможности финансирования других отраслей промышленности, образования, социальной сферы и пр. Ярким примером подобной нерациональной милитаризации является Азербайджан. В 2012 году на военные расходы этой республики планируется потратить 1,8 млрд долл., что составляет около 15% от расходной части бюджета8!
Важно отметить отсутствие военно-стратегического паритета между двумя региональными гигантами — РФ и НАТО как одного из ключевых дестабилизирующих факторов. В Североатлантический альянс в качестве полноправных членов входят Турция, Румыния, Болгария; ведутся переговоры о возможном вступлении Грузии (хотя это и маловероятно). Несмотря на смену власти в Украине, отношения между Москвой и Киевом по-прежнему нестабильные. Россия стремится к контролю транзита энергоносителей, поставляемых в Европу; Украина противится вступлению в Таможенный союз, так и не решив ключевые вопросы внешнеполитической ориентации, но, тем не менее, не желая столь прочно связывать себя с Москвой. В любом случае у РФ (за исключением Армении, не имеющей выхода к морю) отсутствуют союзники и стратегические партнеры в регионе, тогда как НАТО, США и Турция являются объективными геополитическими противниками, а отношения с Грузией после событий августа 2008 года испорчены на долгое время вперед.
Учитывая некоторые успехи в региональной кооперации, тем не менее, между странами ЧР существует достаточно низкий уровень торгово-экономических отношений. Данное обстоятельство объясняется, главным образом, структурой и общей неразвитостью экономик региона. Даже страны-члены ЕС (Болгария и Румыния) не могут похвастаться устойчивым экономическим ростом и развитием инновационной экономики. В Турции, несмотря на большой рывок вперед в последние два десятилетия, уровень ВВП на душу населения сравнительно небольшой (13,4 тыс. долл.), существует бюджетный дефицит (14 млрд долл.), а часть сельского населения даже не владеет грамотой9. В России суть экономических проблем можно свести к «голландской болезни» — сырьевой структуре экономики. Патологическая зависимость от экспорта продукции добывающей индустрии лишает стимулов развивать отрасли перерабатывающей промышленности и сферу высоких технологий. Подобная проблема существует и в Азербайджане. Украинская экономика может предложить своим черноморским соседям только продукты металлургической промышленности и сельского хозяйства. Реальные перспективы экономического роста таких бедных в ресурсном отношении стран, как Грузия и Армения, крайне туманны. Сфера торгово-экономических взаимоотношений в Причерноморье, в основном, сосредоточена в энергетическом секторе, частично — в туристическом, и стимулы к их диверсификации практически отсутствуют.
Политическая нестабильность на отдельных территориях государств региона, структурные экономические проблемы, неэффективность государственной власти, бедность и прочие негативные факторы способствуют развитию транснациональной преступности: контрабанда, торговля наркотиками и людьми. Предпринимаемые странами ЧР контрмеры носят, как правило, декларативный характер. Нелегальный бизнес для большого количества людей стал постоянным источником дохода; их, как правило, покрывают коррумпированные региональные, а иногда и государственные структуры, не заинтересованные в борьбе с данным видом преступной деятельности.
Перечисленные выше проблемы стратегической безопасности представляют собой комплекс взаимосвязанных вопросов, решение которых требует системных мер по изменению на национальном и международном уровнях в социально-экономической, политической и правовой сферах. Однако в реальности объективные предпосылки для подобных изменений в ближайшее время не появятся. Противоречия между государствами региона невероятно велики. Турция и Россия, несмотря на дружественные отношения на современном этапе, являются объективными геополитическими соперниками. Оба государства несколько веков позиционируют себя региональными державами, претендующими на лидерство в Причерноморье. Эпоха русско-турецких войн за контроль над регионом закончилась, но геополитические противоречия между странами не изменились. Российско-грузинские отношения, вследствие признания Южной Осетии и Абхазии, оказались испорченными едва ли не на десятилетия. Правительства Румынии и Болгарии нацелены большей частью на сотрудничество с ЕС и НАТО, чем с государствами ЧР. Значительное влияние на стратегическую безопасность Причерноморья продолжает оказывать США (непосредственно и через структуру НАТО).
Попытка государств ЧР взаимодействовать в сфере экономики через ОЧЭС представляется маловероятной по нескольким причинам. В частности, данная организация имеет достаточно широкий состав (12 государств, из которых 6 имеют непосредственный выход к Черному морю) и объединяет слишком разных, порой конфликтующих между собой членов (Сербия и Албания, Россия и Грузия, Армения и Азербайджан), большая часть которых ориентирована на интеграцию в ЕС, не рассматривая многостороннее черноморское экономическое сотрудничество как основной приоритет. Как правило, экономика стран-членов ОЧЭС не отличается стабильным ростом и сбалансированностью развития. В целом, торгово-экономическое сотрудничество в регионе не носит многосторонний характер, страны чаще решают внешнеэкономические вопросы в обход структуры данной организации и имеют налаженные контакты и динамичные торговые отношения в лучшем случае с 2–3 членами ОЧЭС10.
Другое интеграционное объединение BlackSeaFOR (ВlасkSеаNavalCooperationTaskGroup, или Черноморская военно-морская группа оперативного взаимодействия, созданное в 2001 году и включающее в себя Турцию, Россию, Украину, Румынию, Болгарию и Грузию11), также не справляется с возложенными на нее задачами в сфере обеспечения военной безопасности и развития военно-морской совместимости между столь разными по военному потенциалу государствами-членами. Идея членства в одной организации потенциальных противников провалилась в августе 2008 года. Отдельную трудность в функционировании созданного регионального института внесла инициатива НАТО на Черном море под названием «Активные усилия», целью которой является борьба с терроризмом. В итоге изначально рыхлый механизм BlackSeaFOR (в структуре которого отсутствует штаб-квартира) окончательно потерял перспективу развития из-за глубоких разногласий стран членов (Россия и Грузия) и вмешательства посторонней международной организации (НАТО).
Отсутствие единого гегемона в ЧР и наличие полюсов силы, с одной стороны, создает фундамент для формирования многополярной системы стратегической безопасности, с другой — странам региона вследствие многоакторности и наличия зон конфликтов крайне не просто прийти к взаимовыгодному решению, сформировать стабильно развивающиеся интеграционные институты, которые могут стать залогом взаимозависимости и безопасности причерноморских стран.
В ближайшее время не стоит ожидать нового витка интеграции в ЧР. Болгария и Румыния заняты решениями вопросов дальнейшей интеграции в Европейский Союз, Россия прикладывает активные усилия для формирования таможенного союза в рамках ЕврАзЭс; у турецкого правительства все более отчетливо проявляется акцент на ближневосточный вектор внешней политики; Украина находится в состоянии выбора между интеграцией в постсоветское или европейское пространство. Таким образом, вопросы черноморской интеграции не являются приоритетными в настоящее время для круп-ных государств Причерноморья. Скорее всего, это временный процесс, к реализации которого страны региона вернутся, решив наиболее насущные для себя на современном этапе вопросы.
Однако замедление интеграционных процессов не свидетельствует о кризисе стратегической безопасности ЧР. Внимание к этнополитическим конфликтам (главной угрозе мира и безопасности региона) со стороны причерноморских государств и внешних акторов в любом случае не ослабнет, так как их урегулирование не потеряет своей актуальности в долгосрочной перспективе. Вследствие высокой степени антагонизма в этнополитических проблемах ЧР, не стоит ожидать появления «дорожной карты» и окончания роста военных расходов.
Прогресс в разрешении проблем в социально-экономической сфере также представляется туманным. С одной стороны, политические элиты причерноморских стран постоянно ведут риторику о модернизации экономики, развитии демократии, борьбе с бедностью и коррупцией, с другой — в современных условиях практически отсутствуют реальные предпосылки для проведения в жизнь официально декларируемых целей. В целом, руководство стран ЧР, несмотря на структурные экономические проблемы, сложную социальную обстановку, не мотивировано на модернизацию.
Системный характер коррупции политических элит, огромное влияние, которым обладают военные, недостаточно развитое гражданское общество — все эти фундаментальные факторы, существующие в причерноморских государствах, как минимум, в ближайшем будущем будут являться объективной преградой для решения комплекса политических и социально-экономических проблем в регионе.

Примечания:

1 Зажигаев Б. Большое Причерноморье — ворота в Евразию // Издательский дом CA§CC PressR AB. — URL: http://www.ca-c.org/journal/2011-02-rus/09.shtml
2 Язькова А. А. Регион Большого Причерноморья: возможности развития сотрудничества и источники противоречий // Средиземноморье — Черноморье — Каспий: между Большой Европой и Большим Ближним Востоком / Под ред. Н. П. Шмелева, В. А. Гусейнова, А. А. Язьковой. — М., 2006. С. 21.
3 Воркунова О. А. Средиземноморье — Черноморье — Каспий: «пограничье» в мировой политике // Средиземноморье — Черноморье — Каспий: между Большой Европой и Большим Ближним Востоком / Под ред. Н. П. Шмелева, В. А. Гусейнова, А. А. Язьковой. — М., 2006. С. 78.
4 Челак С. Формирование черноморской региональной идентичности // Средиземноморье — Черноморье — Каспий: между Большой Европой и Большим Ближним Востоком / Под ред. Н. П. Шмелева, В. А. Гусейнова, А. А. Язьковой. — М., 2006. С. 50.
5 Кифу Ю. Большое Причерноморье в поисках концепции стратегической безопасности // Средиземноморье — Черноморье — Каспий: между Большой Европой и Большим Ближним Востоком / Под ред. Н. П. Шмелева, В. А. Гусейнова, А. А. Язьковой. — М., 2006. С. 55.
6 Там же. С. 55.
7 Там же. С. 55.
8 Военные расходы Азербайджана продолжают расти / Информационный портал «Контакт». — URL: http://www.contact.az/docs/2011/Politics/101210490ru.htm
9 EconomicOutlookofTurkey / Официальный сайт Министерства иностранных дел Турции. — URL: http://www.mfa.gov.tr/prospects-and-recent-developments-in-the-turkish-economy.en.mfa
10 Тассинари Ф. Синергия черноморской региональной кооперации // Информационный портал Гарвардской программы по безопасности Черного моря. — URL: http://www.harvard-bssp.org/static/files/243/tassinari.pdf
11 Черноморская военно-морская группа оперативного взаимодействия BLACK-SEAFOR / Информационный сайт «Корабельный портал». — URL: http://www.korabley.net/news/chernomorskaja_voenno_morskaja_gruppa_operativnogo_ vzaimodejstvija_ blackseafor/2011-04-15-825