«Подвиг этот поистине великолепен».
Так оценил итоги контрнаступления под Москвой посланец союзной Англии Антони Иден, посетивший места недавних сражений.

Гости Москвы и туристы, прогуливающиеся от здания Центрального телеграфа вверх по Тверской (ранее ул. Горького), неизменно обращают внимание: фундаменты больших домов в «сталинском» стиле, построенных здесь вскоре после войны, облицованы плитками из красного камня.
Эти плитки — словно каменные скрижали нашей Истории, возвышенной и трагической, обыденной и героической. Они напрямую связаны с Московской битвой, 70-летие которой мы отмечаем в нынешнем году. Тогда на ее карту — и в прямом, и в переносном смысле — были поставлены честь, независимость и будущее русской нации и всей страны. А красный камень немцы специально завезли под Москву для строительства объекта особого назначения, о котором мы скажем позднее.

Летом первого года войны в план стратегических действий верховного командования гитлеровской Германии были включены три цели и направления. Это захват Ленинграда как крупнейшего индустриального города и плацдарма к выходу на Север. Это захват Украины, хлебной житницы страны, с последующей оккупацией угольного Донецкого бассейна, Ростова и Сталинграда — перевалочных пунктов к Кавказу и бакинской (а в перспективе и иранской) нефти. Главной же военно-политической целью и соответственно — стратегическим направлением для гитлеровских генштабистов была Москва — древняя столица России, ее государственно-политический, военный, научный и культурный центр.
Служба безопасности СС доносила в те осенние дни в Берлин: «В широких кругах населения (немецкого. — Авт.) все еще существует определенное разочарование по поводу того, что разгром большевиков ведется не так быстро, как надеялись, и что конца восточной кампании не видно. Отсутствие дальнейших сообщений о победах под Москвой дает населению повод задуматься: правдивым ли было сообщение, переданное 14 дней назад о том, что немецкие войска находятся в 60 километрах от Москвы». Так что, планируя масштабные боевые действия по захвату Москвы, нареченные операцией «Тайфун», Гитлер надеялся поднять не только дух армии и нации, но и союзников рейха.
Начальнику генерального штаба сухопутных войск Германии генералу Гальдеру виделись радужные перспективы. Он исходил из того, что к концу октября возможности Красной Армии по защите Москвы были незначительными. А посему она, мол, не сможет удержать сплошной фронт. Попытка же русских отстоять Москву и Кавказ, по мнению Гальдера, вынудит их отойти вплоть до Волги и отвести войска от Ленинграда к Рыбинску.
Командование вермахта рассчитывало овладеть русской столицей до того, как в свои права вступит «генерал Мороз». На предложение же одного из лучших стратегов вермахта — начальника оперативного управления генштаба сухопутных войск генерала Фридриха Паулюса — заготовить для солдат зимнее обмундирование фюрер самоуверенно сказал: «Вы что, Паулюс, не верите в нашу скорую победу?». Позднее Гитлер и его стратеги дорого заплатят за свой авантюризм и недооценку военного, экономического и морально-политического потенциала своего восточного противника.
В октябре 1941 года враг развернул под Москвой масштабное наступление. Его начало командование вермахта расценило как блестящий успех, уверовав, что успех операции «Тайфун» уже предрешен. По этому поводу 4 октября в берлинском Спортпаласе (Дворце спорта) состоялся массовый митинг. Впервые с начала нападения на СССР на нем выступил сам фюрер. «Я могу совершенно определенно сказать: этот противник разгромлен и больше никогда не поднимется», — витийствовал глава рейха. С этим сообщением он явно поторопился...
Ставка, предвидя наступление немцев на Москву летом, заблаговременно предпринимала меры к созданию глубокоэшелонированной обороны. Вяземская линия обороны находилась в 250–300 км западнее Москвы (Осташков — Селижарово — Оленино — Дорогобуж — Ельня — Брянск), Можайская — создавалась в 120–130 км от Москвы по линии Волоколамск — Бородино — Ильинское — Детчино — Калуга — Тула.
Начало боев на дальних подступах к столице сложилось для нашей стороны крайне неудачно. На основных направлениях у немцев было превосходство в живой силе, а главное, в бронетанковой технике. На рассвете 2 октября немецкая авиация нанесла сильные удары по аэродромам, штабам, основным и запасным узлам связи Западного и Резервного фронтов. Вслед за этим соединения 3-й и 4-й танковых групп по сходившимся направлениям устремились к Вязьме. 7 октября 1941 года войска вермахта завершили окружение оборонявшихся частей и соединений Красной Армии западнее Вязьмы, а через день — в районе Брянска. Положение становилось угрожающим из-за образовавшейся в нашей стратегической обороне бреши почти в 500 км. В те тревожные дни командование принимало неотложные меры для восстановления и укрепления обороны.

Кабели особого напряжения

Предметом особого внимания нашего командования было укрепление Можайской линии обороны. Здесь сосредоточивались 14 стрелковых дивизий, другие силы, в том числе 40 артиллерийских полков и ряд спецчастей и подразделений. В интересах Можайской линии обороны было решено использовать все не очень многочисленные резервы, имевшиеся к тому времени в Москве и Подмосковье — даже курсантов. Курсантский полк училища имени Верховного Совета РСФСР занял оборону у Волоколамска. Их сверстники из Московского военно-политического училища прибыли в Можайский укреп-ленный район. А сводный отряд подольских курсантов из пехотного и артиллерийского училищ города занял рубежи Малоярославецкого укрепрайона. На усиление Волоколамского и Можайского укрепрайонов были направлены также подразделения курсантов 1-го Московского артиллерийского училища и Московского военно-инженерного училища с минно-подрывными средствами. Однако немцы не прекращали наращивание своих сил и средств. Они уже почти подошли к Можайской линии обороны.
В связи с ростом угрозы вражеского прорыва на этом рубеже 11 октября было созвано заседание Государственного Комитета Обороны (ГКО). Итогом рассмотренных на нем мер были подписанные И.В. Сталиным два постановления. В первом отмечалось: «В связи с приближением линии фронта и необходимостью наведения жесткого порядка на тыловых участках фронта Государственный Комитет Обороны постановляет: 1. Поручить НКВД СССР взять под особую охрану зону, прилегавшую к Москве с запада и юга по линии Калинин — Ржев — Moжайск — Тула — Коломна — Кашира».
Вторым постановлением предписывалось ускорить строительство 3-й линии обороны, мобилизовав для этого до 450 тыс. человек. Ее главный рубеж должен был проходить по линии Хлебниково — Сходня — Звенигород — Кубинка — Наро-Фоминск — Подольск, а потом по реке Пахре. Малоизвестный факт: помимо противотанковых рвов и других преград на подступах к Москве было проложено 300 км высоковольтных кабелей. Впоследствии врагу ни разу не удалось преодолеть их. Кабели снабжались током с Рыбинской ГЭС. Оттуда же электричество поступало в Москву. К слову, во время боев по защите столицы электричество в ней не отключалось. Исправно работала и городская телефонная сеть.
Оборонительный комплекс на близких подступах к столице стал именоваться Московской зоной, которую возглавило командование Московского военного округа (МВО).
Приказ на наступление генерал-фельдмаршал Федор фон Бок отдал 14 октября. Основная ставка была сделана на главные силы его группировки — танковые группы. Их поддерживали с воздуха соединения люфтваффе. Несмотря на упорное сопротивление войск Красной Армии, врагу удалось про-рвать ряд рубежей нашей обороны и продвинуться в ее глубь. Немецкие танки ворвались в Калинин (Тверь). Напряженный характер носили бои на Волоколамском и Можайском направлениях.
18 октября военный совет Западного фронта принял решение об отводе войск. Это было вынужденное решение — ради сохранения сил и организации более устойчивой обороны на готовившихся в тылу рубежах. При невозможности сдержать наступление противника на Можайском оборонительном рубеже армии фронта, оказывая арьергардами сопротивление наступавшему противнику, должны были отойти главными силами на готовившийся рубеж обороны: Ново-Завидовский — Клин — Истринское водохранилище — Истра — Жаворонки — Красная Пахра — Серпухов — Алексин. На следующий день Верховный Главнокомандующий И.В.Сталин утвердил этот план.
В его реализации, как и в ходе всей битвы за Москву, неоценима роль Г.К. Жукова как командующего фронтом. Он бывал на самых опасных, критических участках, на месте помогая решать оперативные задачи. По решению Жукова штаб 16-й армии (командующий генерал-лейтенант К.К. Рокоссовский) был направлен на Волоколамский рубеж. При обороне Москвы в армии Рокоссовского отличились многие части и соединения. Среди них и 316-я стрелковая дивизия генерал-майора И.В. Панфилова, ранее прибывшая из Казахстана и находившаяся в резерве.
13 октября военный совет Западного фронта приказал 5, 43 и 49-й армиям перейти к прочной обороне и не допустить прорыва противника. Но из-за недостатка сил для сплошной обороны командование фронта в первую очередь решило занять главнейшие направления: волоколамское, истринское, можайское, малоярославецкое, калужско-подольское. Там же сосредотачивались и основные артиллерийские и противотанковые средства.
В сражение вступали свежие силы и войска, перебрасываемые с других фронтов. Из Сибири, с Дальнего Востока, других регионов на московское стратегическое направление перебрасывались крупные резервы — хорошо обученные и оснащенные дивизии. Сделать это позволили аналитические сообщения из Токио выдающегося советского разведчика Рихарда Зорге. Их суть — Япония, дальневосточная союзница гитлеровской Германии, пока не вступит в войну на ее стороне, а повернет стрелы агрессии на юг, в сторону «теплых морей».
В октябре и в первой половине ноября в наступательных боях на московском направлении враг потерял 88 тысяч человек. Немецкое наступление стало пробуксовывать. Защитники Москвы уже не только вели активную оборону, но и на некоторых рубежах переходили к контрнаступательным действиям. К концу месяца сформированный 17 октября Калининский фронт (командующий генерал-полковник И.С. Конев) заставил противника перейти к обороне в районах Торжка и Калинина.
Одновременно шло формирование 9 резервных армий в составе 59 стрелковых и 13 кавалерийских дивизий, 75 стрелковых и 20 танковых бригад, отдельных частей различных родов войск. Трудовая Москва сформировала пять дивизий народного ополчения, которые заняли оборону на ближних подступах к столице. Всего на западном направлении войска трех советских фронтов насчитывали около 1250 тысяч человек, 7600 орудий и минометов, 990 танков и 667 боевых самолетов.
Тем не менее, как показывают архивные документы, силы оборонявшихся продолжали уступать противнику — несмотря на поступление сравнительно крупных резервов. Так, после перегруппировки сил и средств и восполнения потерь оружия, техники и людей немцы превосходили силы Красной Армии на западном направлении по личному составу почти в 2 раза, танкам — в 1,6, по орудиям и минометам в 3 раза. Однако по авиации к тому времени превосходство уже было за нами — в полтора раза. «Для постановки более далеких и решительных целей у нас тогда еще не было сил. Мы стремились только отбросить врага как можно дальше от Москвы и нанести ему возможно большие потери», — вспоминал впоследствии маршал Г.К.Жуков, осенью 1941-го возглавлявший Западный фронт. Важно отметить, что в конце ноября советское командование пришло к выводу: в тылу врага больше нет резервных войск.
Так или иначе, поздним вечером 29 ноября Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение о контрнаступлении — в интересах не отдаленных, а ближайших задач по снятию угрозы Москве. Суть решения заключалась в том, чтобы ударами правого и левого флангов Западного фронта (которому отводилась главная роль), взаимодействуя с Калининским и Юго-Западным фронтами, нанести удар по основной группировке противника.

Когда завершилась битва за Москву?

Контрнаступление под Москвой началось 5 декабря 1941 года. Именно эта дата узнаваема — она стала памятной и вошла во все календари и учебники истории. В массовом сознании с ней и связана историческая победа под Москвой. Но если подходить со строго исторических позиций, это не совсем так. Вернее, совсем не так. Это было началом успеха. Временные рамки этого сражения гораздо более широкие, нежели мы обычно представляем.
Еще в 1943 году Генштаб Красной Армии под грифом «Секретно» подготовил фундаментальное трехтомное исследование под редакцией маршала Б.М.Шапошникова «Разгром немецких войск под Москвой (Московская операция Западного фронта 16 ноября 1941 года — 31 января 1942 года)». Как видим, в подзаголовке четко были указаны сроки операции. Но в более широком военно-историческом контексте битва на стратегическом московском направлении охватывает по времени довольно длительный (по меркам войны) период: с сентября 1941-го по апрель 1942 года.
Декабрьское контрнаступление было обусловлено тем, что в первых числах месяца враг уже выдохся, и для серьезных наступательных действий сил у него не хватало. Но масштабные наступательные бои оказались делом непростым: войскам пришлось учиться наступать буквально на ходу. Ведь ранее такого опыта у них просто не было. По свидетельству маршала И.С.Конева, эти бои многому научили Красную Армию. Они показали стойкость и героизм наших войск, дали богатый опыт командованию и штабам, показали, как нужно бить врага — не числом, а уменьем. Высокий боевой дух наших войск, их стойкость, воля к победе — все это компенсировало недостатки в вооружении и боевой технике, которые мы тогда испытывали.

Разрушение Кремля не состоялось

В Московской битве до сих пор есть страницы, по разным причинам не известные широкой общественности. Вот одна из них.
29 ноября 1941 года Гитлер объявил, что «война в целом уже выиграна». Победу, то есть окружение и взятие русской столицы, он высочайше «назначил» на 6 декабря. Именно на этот день командование вермахта запланировало «парад победителей» на Красной площади. С немецкой пунктуальностью заранее были заготовлены комплекты парадной (но не зимней) формы, расписаны места на трибунах для почетных гостей и отпечатаны пригласительные билеты на банкет по случаю взятия Москвы. Из фатерланда в ближние тылы наступающих войск подтянули вагоны с трофейными французскими винами для участников парада и банкета.
Уверенность врага в скорейшем захвате Москвы ярко выразилась и в двух других фактах, которые долгое время не предавались огласке. 30 ноября группа немецких мотоциклистов прорвалась на мост через канал Москва-Волга. Это почти в границы Москвы, вблизи нынешней станции метро «Речной вокзал». А в ночь на 1 декабря произошла дерзкая высадка авиадесанта на Воробьевых горах и в Нескучном саду — в четырех километрах от Кремля! — с фантастической задачей «выкрасть Сталина». И хотя оба вражеских десанта были уничтожены, они подтверждают серьезность угрозы, нависшей в те дни над столицей. Ведь ожесточенные сражения развернулись уже на ближних подступах к ней.
Для понимания же общей обстановки напомним, что к концу ноября на северо-западном участке фронт проходил менее чем в 20 км от тогдашней границы Москвы (от нынешней — всего в десяти). Речь, прежде всего, о поселке Красная Поляна близ станции Лобня Савеловской железной дороги, что в Мытищинском районе Подмосковья.
Одновременно самолеты люфтваффе практически ежедневно бомбили прифронтовой город. Но противовоздушная оборона столицы действовала эффективно еще в предместьях, и не один стервятник нашел здесь свой конец. В этой ситуации гитлеровские стратеги попытались сделать ставку на массированные артобстрелы. Причем из Красной Поляны немцы намеревались обстреливать город из дальнобойных орудий. Ведь оттуда до Садового кольца 27,5 км, а до Кремля — 33. Выбор позиции был обусловлен и тем, что Красная Поляна находится на высоте 200 метров над уровнем моря, а Кремль — на целых 40 метров ниже. Вообще волею судьбы этому населенному пункту в хронике битвы за Москву было отведено особое место.
Итак, небольшой поселок Красная Поляна, где до войны было менее 6 тысяч жителей, обрел тогда всемирную известность. Именно там фронт ближе всего подошел к Москве. Тяжелые бои здесь гремели около двух недель. По замыслу гитлеровского командования, захват Красной Поляны был важнейшим звеном генерального плана окружения Москвы. Хроникер 2-й танковой дивизии вермахта зафиксировал 2 декабря: «Из Красной Поляны можно в подзорную трубу наблюдать жизнь русской столицы». Кстати, именно в эту дивизию было завезено парадное обмундирование для победного шествия по Красной площади.
А вот выдержка из письма штабного офицера Альберта Неймгена: «Десять минут назад я вернулся из штаба нашей пехотной дивизии, куда возил приказ командира корпуса о последнем наступлении на Москву. Через несколько часов начнется наступление. Я видел тяжелые пушки, которые к вечеру будут обстреливать Кремль. Я видел полк наших пехотинцев, которые первыми должны пройти по Красной площади. Москва наша, Россия наша. Тороплюсь. Зовет начальник штаба. Утром напишу из Москвы!». Главной целью для немецкой дальнобойной артиллерийской батареи являлся Кремль — сердце древней русской столицы, символ высшей политической и державной власти, символ всенародного сопротивления врагу. Немцы рассчитывали также деморализовать советское руководство, защитников и жителей столицы.
...Дежурный по Моссовету принял необычный телефонный звонок. Срывавшийся женский голос с западной окраины Москвы сообщил, что под Лобней, в Красной Поляне, немцы устанавливают большие пушки для обстрела Москвы. Женщина назвала и ориентир: заброшенное футбольное поле. Дежурный записал эти данные в книгу регистрации телефонных сообщений и незамедлительно переадресовал их военным. Но вот кто позвонил — тогда не выяснили. Да и до того ли было? Мне же в поисковой работе очень помогла информация, полученная в музее Московской городской телефонной сети (МГТС).
...Вскоре после оккупации Красной Поляны немцами местная жительница Евгения Горохова случайно узнала, что они строят здесь позицию для батареи дальнобойных орудий большого калибра — для обстрела Кремля. Женщина поняла все это потому, что до оккупации она преподавала немецкий язык в местной школе.
Однажды хмурым ноябрьским вечером в дом Евгении Владимировны попросилась переночевать москвичка, пробиравшаяся домой. Она была одной из 700 тысяч жителей столицы и Подмосковья, возводивших оборонительные рубежи. Но «ее» участок прорвали немцы. Горохова показала женщине кратчайшую и безопасную дорогу к Москве. И попросила передать коротенькую записку своей родственнице. В записке содержалась просьба сообщить военным, что в Красной Поляне немцы разворачивают в лесу большие дальнобойные орудия, способные вести огонь по Кремлю. Об этом незамедлительно доложили командующему Западным фронтом Г.К. Жукову. Сведения подтвердились.
25 ноября 1941 года около 3 часов ночи командующего 16-й армией генерала К.К. Рокоссовского разбудил телефонный звонок из Ставки Верховного Главнокомандования. Звонил сам Сталин. Суть его ночного звонка была краткой, но очень тревожной: «Товарищ Рокоссовский, — глухим голосом сказал Верховный. — Из Красной Поляны фашисты могут начать обстрел столицы».
Командарм-16 срочно направил к Красной Поляне танко-артиллерийскую группу и приказал нанести по немецкой батарее мощный артиллерийский удар. С наступлением темноты наши танки ворвались в Красную Поляну, захватили много пленных, машин и орудий. Согласно сохранившемуся в архиве донесению, «в Красной Поляне захвачены два 300-миллиметровых орудия, которые предназначались для обстрела города. По заключению специалистов, орудия действительно могли накрыть огнем Кремль. 9 декабря 1941 года гитлеровцы были окончательно выбиты из Красной Поляны и отброшены от Лобни.
Победа под Москвой имела важнейшее военно-политическое и международное значение. В декабре 1941 года в ходе контрнаступления Красной Армии была ликвидирована непосредственная угроза столице страны — Москве. Победа в белоснежных полях Подмосковья развеяла миф о непобедимости германской армии, показала, что самоуверенного врага, захватившего почти всю Европу, можно и нужно бить. Красная Армия вырвала у врага инициативу и создала условия для перехода в общее наступление.
После поражения под русской столицей вермахт был вынужден перейти к стратегической обороне. Это означало провал планов гитлеровского блицкрига — молниеносной войны против СССР. Глава британского внешнеполитического ведомства Энтони Иден и сопровождавшие его британские журналисты, посетившие места недавних боев в районе подмосковного города Клин, были поражены количеством уничтоженной и захваченной у врага боевой техники. «Подвиг этот поистине великолепен», — признал сэр Иден. После первой стратегической победы Красной Армии активизировалось сотрудничество со странами антигитлеровской коалиции. Западные союзники осознали, что единственная реальная сила в Европе, способная противостоять германской военной машине, — это Красная Армия.
Ну, а что же стало с другими дальнобойными орудиями, на которые завоеватели возлагали большие надежды не только в военном, но и в политическом плане? Наши части захватили их в деревне Каменка на Рогачевском шоссе — в 20 км восточнее Солнечногорска. А красный камень, предназначенный для немецкой трибуны «парада победителей», пошел на отделку фундаментов двух зданий на улице Горького (ныне Тверская).
Бутылки же с отборными винами, заготовленные для «парада победителей», достались, образно говоря, русскому «генералу Морозу». При низкой температуре они полопались. Как лопнул и сам план обстрела Кремля и последующего захвата и уничтожения Белокаменной.


О памятнике маршалу К.К. Рокоссовскому в Москве

Это имя — особо уважаемо и любимо солдатами Великой Отечественной войны, с ним связаны победы под Москвой, Сталинградом, Курском, освобождение Белоруссии, Польши, взятие Берлина.
24 июня 1945 года в Москве на Красной площади К.К. Рокоссовский командовал Парадом Победы.
21 декабря исполняется 115 лет со дня его рождения.
Общественность Москвы многие годы вынашивала идею создания достойного памятника выдающемуся полководцу. Народный художник России, талантливый скульптор Владимир Суровцев создал памятник командующему Парадом Победы в качестве дара городу Москве.
Большую часть финансовых вопросов авторский коллектив уже решил. Скульптура отлита в бронзе на средства авторов. Однако для завершения работы по установке памятника требуются дополнительные усилия и материальная помощь со стороны военно-патриотических и общественных организаций, спонсоров. Необходимую миссию сбора финансовых средств для осуществления проекта по установке памятника К.К.Рокоссовскому в городе Москве ведет продюсерский центр A PROduction ( ООО «А ПРОдакшн»).
Практически все инстанции, к которым Фонд обратился с письмами в апреле с. г., поддержали проект. Сценарий открытия и нужные организационные меры члены Фонда готовы разработать вместе со всеми заинтересованными организациями и ведомствами: Мэрией Москвы, Советом ветеранов Москвы, Министерством обороны РФ, Министерством культуры РФ, МИД РФ и другими.

Пресс-секретарь Фонда памяти полководцев Победы
Александр Урбан

P.S. Кстати вспомнить: 25 марта 1965 года, т.е. через два десятилетия после битвы за Москву, ее участники — Маршалы Советского Союза И.Конев, К.Рокоссовский, В.Соколовский на страницах депутатского блокнота написали представление Москвы к званию Города-героя и направили его в Президиум ЦК КПСС.
Москва это заслуженное звание получила...