СНВ — главный вектор сотрудничества России и США в разоруженческой области

Завершившийся «синхронный» процесс ратификации Договора между РФ и США о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (Договор СНВ-3) Сенатом США и обеими палатами Федерального Собрания России перевел в практическую плоскость работу по сокращению ядерных потенциалов обеих стран и осуществлению обоюдного контроля за исполнением всех его положений.
Таким образом, продолжен двусторонний процесс сокращения наступательных ядерных вооружений, история которого насчитывает почти 40 лет.
До этого, начиная с 1945 года, со времен Хиросимы и Нагасаки, где в первый и, очень надо надеяться, в последний раз на нашей планете было применено ядерное оружие, две ядерные супердержавы, США и СССР, отчаянно соревновались в наращивании своих ядерных арсеналов, суммарный потенциал которых, в конечном счете, приобрел способность несколько раз уничтожить не только оба государства, но и всю нашу планету. Параллельно с наращиванием стратегических средств нападения обе стороны сразу же начали искать способы обороны от возможного ракетно-ядерного нападения другой стороны. Началась гонка и в создании систем ПРО — в иллюзорной надежде за счет эффективной ПРО добиться неоспоримого превосходства в своих стратегических наступательных возможностях.
К великому сожалению, в безумную ядерную гонку, начатую США и поддержанную СССР, очень скоро включились и другие государства. И надо только приветствовать, что хотя бы через четверть века в Вашингтоне и в Москве стали осознавать всю бессмысленность и опасность неограниченного накопления и совершенствования ядерного оружия, оснащения им все новых и новых и все более опасных средств нападения. Самое мощное за всю историю человечества оружие становилось серьезным глобальным дестабилизирующим фактором и уже не обеспечивало собственной безопасности — скорее, наоборот.
Началом процесса ядерного разоружения можно считать советско-американский Договор ОСВ-1 1972 года, который заморозил наращивание стратегических ядерных вооружений сторон на достигнутом к тому времени примерно равном уровне. Тогда же был сделан и первый важный шаг в области стратегических оборонительных систем: подписан двусторонний Договор по ПРО. В то время, как видим, американцы не отрицали связи стратегических наступательных и оборонительных вооружений. Но подвиг-ла их на подписание Договора по ПРО все же не эта очевидная логика, а опасения, вызванные тем, что к этому времени СССР развернул под Москвой свою первую систему ПРО А-35 и активно наращивал работы в этой области, опережая США.
С этого момента процесс сокращения стратегических наступательных ядерных вооружений США и СССР/России шел все же по восходящей, хотя и с многочисленными сложностями, уклонениями и спадами. Развитие же оборонительной составляющей стратегического арсенала сторон, развертывание которой было заморожено Договором по ПРО 1972 года, продолжалось довольно активно в рамках научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Достаточно вспомнить объявленную президентом США Рональдом Рейганом долгосрочную программу СОИ (Стратегическая оборонная инициатива, или программа «Звездных войн»), целью которой являлось создание надежного противоракетного «щита» для Северной Америки. Программой предусматривалось развертывание нескольких эшелонов ударных космических вооружений, способных перехватывать баллистические ракеты и их головные части (боевые блоки) на всех участках полета. Продолжалась работа и над другими проектами ПРО. В конце концов, в 2002 году США вышли из Договора по ПРО и приступили к развертыванию национальной системы ПРО.
В 1979 году стороны подписали Договор ОСВ-2, который ограничивал число носителей ядерных зарядов до 2400 у каждой страны, запрещал развертывание новых пусковых установок и их передислокацию. Важным его положением явился запрет на вывод ядерного оружия в космос.
Существенным прорывом в сокращении ракетно-ядерного наступательного потенциала сторон явился Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности 1987 года, подписанный Михаилом Горбачевым и Рональдом Рейганом. По существу, это была первая договоренность, предусматривающая не просто сокращение, а полное уничтожение целого класса носителей ядерного оружия — ракет с дальностью от 500 до 5500 км.
В июле 1991 года Михаилом Горбачевым и Джорджем Бушем-старшим был подписан рассчитанный на 15 лет Договор СНВ-1, который, однако, вступил в силу только 5 декабря 1994 года: значительную неопределенность на этапе его ратификации вносил распад СССР, и США выжидали, как сложится ситуация и куда повернет политика постсоветских государств, затем решалась проблема передачи России ядерного оружия, остававшегося в Украине, Белоруссии и Казахстане после распада СССР (так называемый Лиссабонский протокол к Договору СНВ-1 был подписан в 1992 году, а ядерное оружие с территории этих стран было полностью вывезено в 1996 году).
В 1993 году Борис Ельцин и Джордж Буш-старший подписали Договор СНВ-2, который был ратифицирован обеими сторонами, однако так и не вступил в силу: Россия отказалась участвовать в этом Договоре после того, как США вышли из Договора по ПРО 1972 года.
После почти десятилетнего перерыва, в мае 2002 года, Владимир Путин и Джордж Буш-младший подписали Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов. Договор, надо сказать, довольно размытый и более напоминавший рамочное соглашение о намерениях. В нем не были оговорены условия контроля за выполнением положений, не решалась проблема т.н. возвратного потенциала и пр.
В декабре 2009 года закончился срок действия СНВ-1, и 8 апреля 2010 года в Праге Дмитрий Медведев и Барак Обама подписали ныне действующий Договор СНВ-3, одновременно отменив Договор о СНП.
Договор СНВ-3 рассчитан на 10 лет и предусматривает дальнейшее значительное сокращение общего числа развернутых ядерных боезарядов — по 1550 у каждой стороны и числа развернутых носителей «триады» (МБР, БРПЛ и стратегических бомбардировщиков) — не более 700 (а с учетом неразвернутых — не более 800).
Таким образом, многолетнее трудное сотрудничество США и России по сокращению СНВ никак нельзя назвать безрезультатным, хотя и протекало оно на фоне продолжающегося соперничества в этой сфере. В пользу такого вывода свидетельствуют данные, приведенные выше в таблице (в числителе СССР/Россия, в знаменателе — США).
По сравнению с 1990 годом количество носителей у двух лидеров ядерного клуба к 2018 году будет сокращено в 3,5 раза, ядерных боезарядов — в 6,6 раза. И это уже немалый прогресс, так как эти державы пока обладают более чем 90% глобального ядерного потенциала.
Существенны подвижки и по количественным параметрам СНВ-3 по сравнению с СНВ-1. Так, в СНВ-1 количество боезарядов ограничивалось 4900 ед., а количество средств доставки («триады») — 1600 ед. Т.е. сокращение более чем в три раза по боезарядам и более чем в два раза по развернутым носителям.
Так что линия на неуклонное снижение ядерного потенциала США и России про-сматривается отчетливо. Возможно, процесс этот идет не столь уж быстрыми темпами и не так гладко, как хотелось бы, да и охватывает он не все стратегические ядерные средства нападения, но то, что сокращение СНВ является императивом двусторонних российско-американских отношений в области контроля над вооружениями, является непреложным фактом.
Несомненно, наши страны внесли наибольший вклад и в другие соглашения, касающиеся ядерного оружия: Договор о нераспространении ядерного оружия 1970 года, Договор о запрещении ядерных испытаний в трех средах 1963 года, Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний 1996 года. (Справедливости ради надо отметить, что США и СССР провели больше всех ядерных испытаний, включая мирные: США — 1056, в том числе 24 совместно с Великобританией, а также два боевых взрыва в 1945 году; СССР — 715 ядерных взрывов. СССР провел почти в полтора раза меньше взрывов, но по суммарному энерговыделению он в полтора раза обо-гнал США.)

Критическое обрамление СНВ-3: ПРО, ТЯО, КРМБ…

Надо ли говорить о том, что Договор СНВ-3 подвергся весьма острой критике в политической и экспертной средах как США, так и России? Это особенно проявилось в процессе ратификации Договора в США и России, что нашло отражение в пространной резолюции Сената США и в более сдержанной резолюции Госдумы России.
Это критическое обрамление включает довольно много проблем. Основными из них являются такие, как противоракетная оборона, тактическое ядерное оружие, иранская ракетно-ядерная программа, модернизация ЯО, возвратный потенциал, КРМБ и другие.
Противоракетная оборона. Оценки в России и США заложенного в СНВ-3 подхода к проблеме ПРО диаметрально противоположны. «Увязка СНВ и ПРО недостаточна», — утверждают российские критики. «Чрезмерно много уступок русским по ПРО», — таков вердикт их американских визави.
Чего же удалось добиться российским переговорщикам, боровшимся за то, чтобы в Договоре СНВ-3 была четко обозначена связь между СНВ и СОВ и чтобы стороны взяли некоторые обязательства в отношении ПРО? Не слишком многого. В преамбуле стороны признают наличие взаимосвязи между СНВ и СОВ и, более того, возрастающую ее значимость по мере сокращения СНВ. Но там же утверждается, что «нынешние СОВ не подрывают жизнеспособность и эффективность стратегических наступательных вооружений сторон». В целом же формулировка достаточно лукавая и двусмысленная: во-первых, системы ПРО, конечно же, влияют на эффективность СНВ (иначе из-за чего было ломать копья в связи с планами администрации Буша развернуть элементы ПРО в Польше и Чехии?). Во-вторых, каждая из сторон вольна трактовать эту формулировку по-своему. Американцы считают, что она не имеет юридической силы и никак не ограничивает планы США по развертыванию ПРО. Российская сторона утверждает обратное.
Ясно одно: ни эта формулировка, ни заявление России накануне подписания Договора СНВ-3 о его увязке с ПРО не помешают США в развертывании «эффективнейшей противоракетной обороны», что и заявили госсекретарь США Хиллари Клинтон и глава Пентагона Роберт Гейтс в обращении к сенаторам.
Но ясно и другое: добиться большего по ПРО нашим переговорщикам все равно бы не удалось. Не стоит надеяться и на то, что Россия выйдет из СНВ-3 в случае развертывания ПРО США. В конце концов, аналогичное заявление сопровождало и СНВ-1. Тем не менее, выход США в 2002 году из Договора по ПРО не повлиял на выполнение СНВ-1 вплоть до окончания срока его действия в декабре 2009 года.
Определенную надежду дают возобновившиеся переговоры с НАТО по проблеме ЕвроПРО в случае, если сторонами будет найден приемлемый компромисс6. Но пока пути к этому не видно. Разнятся оценки ракетных угроз, подходы к концепции построения ЕвроПРО, к ее структуре, принципам обмена информацией, управления и т.д. А главное — что бы ни говорили западные политики и стратеги — защита от иранских ракет — это все же лишь небольшая часть предназначения ЕвроПРО. США и Европа опасаются пока еще очень большого, к тому же быстро стареющего (что, по их оценке, увеличивает опасения разного рода чрезвычайных ситуаций) арсенала российских ядерных ракет и стремятся обезопасить себя главным образом от него. Возможная нестабильность в стране может увеличить эту угрозу. Так что гипотетическая, зачастую искусственно подогреваемая иранская ракетно-ядерная угроза даже выгодна США и НАТО, она позволяет им наращивать стратегический оборонительный потенциал, не входя в конфронтацию с ядерной Россией и даже обозначая сотрудничество с ней в области ПРО. Особенно обольщаться относительно отказа США от развертывания ТПР в Польше не стоит. Как дал понять Роберт Гейтс, теперь речь идет не о пере-хвате нескольких ракет, а о создании систем, способных нейтрализовать сотни баллистических ракет.
Возвратный потенциал. Эта проблема также не решена в новом договоре. Точных данных о наличии у США боезарядов, хранящихся на складах, нет. Называются цифры в 2–3 тысячи единиц и более8. Таким образом, и после значительных сокращений развернутых боезарядов США сохранят возможность быстро восстановить боеготовую часть своего ядерного потенциала. У России таких возможностей существенно меньше.
Крылатые ракеты морского базирования. По этому типу СНВ новый договор, к сожалению, не продвинулся ни на йоту. Более того, КРМБ в нем даже не упоминаются, в то время как в СНВ-1 количество таких ракет в ядерном оснащении ограничивалось 880 ед. у каждой стороны. Между тем ядерные КРМБ — это полноценный элемент СНВ, даже более опасный, чем другие, учитывая их мобильность, скрытность, особенности полета к цели, полный запрет на контроль за ними. По мере количественных сокращений «триады» удельный вес КРМБ в стратегическом ядерном арсенале США будет расти. И в соглашениях по СНВ давно бы пора говорить не о «триаде», а о «тетраде» таких вооружений. Исключение КРМБ из переговоров создает лазейку для обхода любого соглашения и во многом сводит на нет сокращения других типов СНВ. Этот элемент СНВ представляет не меньшую, если не большую, угрозу подрыва стратегической стабильности, чем ПРО. И не случайно в резолюции Сената США о СНВ-3 о них не сказано ни слова!
МБР с неядерными боеголовками. Эти стратегические средства нападения состав-ляют основу так называемой концепции «быстрого глобального неядерного удара», которая получила развитие в годы президентства Дж.Буша-младшего и декларировалась как эффективный способ ведения антитеррористической борьбы. Сенаторы США в процессе обсуждения Договора СНВ-3 выражали обеспокоенность: не подорвет ли договор эту реализуемую США и сегодня концепцию? А с точки зрения большинства российских экспертов, сохранение и вывод из-под контроля неопределенного количества стратегических МБР создает еще одну возможность для обхода Договора СНВ-3.
Тактическое ядерное оружие. США и их союзники по НАТО намерены требовать от России как можно скорее начать переговоры по ТЯО, заявляя, что в этом виде оружия сложился диспаритет не в пользу США, который при сокращении СНВ будет сказываться все больше. По американским оценкам, у России сейчас имеется около 3800 ед. ТЯО. Пока наша позиция достаточно твердая: вначале нужно выполнить СНВ-3, затем говорить о дальнейших шагах. Россия вроде бы не против начать консультации по ТЯО, но требует перед их началом вывести ТЯО США из Европы. Ясно, что давление на российскую сторону по ТЯО будет нарастать. А для России вопрос непростой: в сложившихся условиях, когда она по всем азимутам уступает своим соседям в обычных вооружениях, ТЯО остается важным средством сдерживания, особенно в региональном масштабе, и значительно ослабить эту его функцию было бы небезопасно для страны.
Критические замечания, связанные с новым договором по СНВ, этими проблемами не исчерпываются. Высказываются мнения (кстати, вполне оправданные) о том, что Соединенным Штатам, обладающим несоизмеримым с другими державами превосходством в высокоточных обычных средствах нападения, в средствах кибервойны, а также в некоторых принципиально новых видах оружия, даже выгодны как можно более глубокие сокращения ядерных вооружений.
Нельзя забывать и о «неприкосновенном запасе» СНВ у союзников США по НАТО. Но надо понимать и то, что в любом разоруженческом договоре можно отыскать положения, не устраивающие ту или иную сторону. Любой договор — это компромисс, и, что греха таить, больше уступок приходится делать слабейшей стороне, которой сегодня выступает Россия. Ей приходится учитывать слишком много факторов — и не только военных, но и экономических, и политических. И при оценке Договора СНВ-3 и его влияния на безопасность России необходимо его недостатки сопоставлять с тем полезным, что несет этот договор для безопасности нашей страны, улучшения двусторонних отношений, для международного климата в целом. Да и просто честно ответить на вопрос: способна ли будет наша слабеющая экономика, порушенный оборонно-промыш-ленный комплекс, постоянно реформируемые уже два десятилетия и уже седьмым министром обороны вооруженные силы противостоять тем нарастающим угрозам, которые будет нести в себе не сдерживаемый никакими обязательствами и не контролируемый рост СНВ США? Или все же выгоднее договориться об установлении некоторых ограничений для роста СНВ и прозрачности этого класса вооружений?
Договор СНВ-3 как фактор влияния

Так что же такое СНВ-3? Надо ли его рассматривать как рядовое и к тому же дву-стороннее разоруженческое соглашение или его значение выходит за военные рамки и стоит оценить его влияние на отношения России и США и на международную политику в целом, на финансовую и экономическую сферу, его вклад в достижение ядерного нуля?
Оценки, как водится, полярные.
Президент Д.Медведев считает, что договор не только упрочил безопасность России и США, но и безопасность всего мирового сообщества, что «это краеугольный камень обеспечения безопасности на ближайшие десятилетия и в мире, и на европейском континенте».
Президент США Б.Обама: новый договор по СНВ — «самое значительное соглашение в области контроля над вооружениями за последние почти два десятилетия… Он усилит лидерство США в области нераспространения ядерного оружия и содействует миру без ядерного оружия… будет способствовать продвижению наших отношений с Россией». Ратификация договора — «это не политическая победа. Это безопасность США».
Положительные оценки дали Договору СНВ-3 также высшие чины военных ведомств США и России.
А вот мнения противников Договора в России и США:
Г.Зюганов: «Ядерное оружие — это последний довод, который есть у России, и любое сокращение потенциала бьет, прежде всего, по нашей безопасности». В.Жириновский: «Договор существенно ослабляет военную мощь России». Военный эксперт Л.Ивашов считает, что СНВ-3 «губителен для России». А его американский коллега Гордон Чэнг убежден в обратном: договор «нарушает баланс не в пользу США», «сокращение стратегических вооружений может угрожать безопасности США», а действия Обамы в области СНВ «вызывают опасения».
Разумеется, Договор СНВ-3 нельзя считать идеальным. Основания для этого есть у американцев (и это подтвердил трудный процесс его ратификации в Сенате). Еще больше оснований у российской стороны.
Но все же доводы российских сторонников этого разоруженческого соглашения в большей степени учитывают как реальные возможности нашей страны, так и перспективы ее дальнейшего развития.
Надо согласиться и с тем, что значение Договора выходит далеко за рамки только двусторонних отношений и только вооруженческой сферы. Есть все основания считать его многовекторным фактором, оказывающим влияние на многие области внешней и внутренней политики страны, как и на важные глобальные процессы.
Политический фактор. Договор расширяет диапазон сотрудничества между Россией и США, причем не только в сфере военной. Он, безусловно, повышает уровень доверия между нашими странами, понизившийся за последние годы едва ли не до нулевой отметки. Так, в начале декабря 2010 года Конгресс США ратифицировал межправительственное Соглашение о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии (так называемые Соглашение 1-2-3), которое было подписано в Москве еще в мае 2008 года.
Благотворно должен сказаться Договор и на отношениях России с европейскими соседями. Сумеют ли стороны воспользоваться этими возможностями — вопрос другой.
В частности, важными сопутствующими Договору факторами следует считать углубление взаимодействия между США и их союзниками и Россией по Афганистану, этой общей болевой точкой мирового сообщества, достижение мира в котором и поддержание стабильности в интересах и США, и России. Сближаются позиции двух стран по проблеме нераспространения (КНДР, Иран).
Договор между двумя главными обладателями ядерного оружия вносит существенный вклад в укрепление глобальной стабильности, в мировую политику. Его реализация, по существу, сведет к нулю вероятность глобальной ядерной катастрофы, под угрозой которой мир существовал во все годы «холодной войны» и опасность которой все же сохраняется и в наше время.
Еще одна важная сфера, в которой Договор СНВ-3 сыграет позитивную роль, — контроль над вооружениями. Сложившаяся в последние годы «холодной войны» система контроля над вооружениями — во многом именно усилиями США — была значительно подорвана. Прекратил свое существование Договор по ПРО. Фактически умер Договор по обычным вооруженным силам в Европе (этому способствовала упорная политика США по расширению НАТО в восточном направлении, создание ими новых военных баз в Европе, отказ ратифицировать модифицированный ДОВСЕ, пренебрежение опасениями России за свою безопасность). США до сих пор не ратифицировали Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний.
Безусловно, та система контроля над вооружениями, которая сложилась к концу ХХ века, не вполне приспособлена к новым условиям, к эпохе глобализации, к новым угрозам и вызовам. И Договор СНВ-3 — первое серьезное разоруженческое соглашение за последние 20 лет — может и должен послужить основой для формирования в чем-то принципиально новой, отвечающей условиям ХХI века системы контроля над вооружениями.
Важное значение имеет Договор СНВ-3 и для укрепления режима нераспространения. Мир в последние годы столкнулся с серьезными проблемами, связанными с этим режимом. Последнюю Конференцию по рассмотрению действия ДНЯО в мае 2010 года большинство политиков и экспертов оценивают как в целом успешную, продемонстрировавшую определенное сближение большинства государств по проблемам нераспространения. И этот, пусть относительный, успех стал возможным именно благодаря подписанию президентами России и США Договора по СНВ.
Стратегический фактор. Повышает ли Договор СНВ-3 безопасность России в оборонной сфере? Дать однозначный ответ на этот вопрос (как утвердительный, так и отрицательный) нельзя. Думаю, что договор все же не понижает уровень нашей безопасности. На ближайшие 10 лет российский потенциал сдерживания сохраняется. В определенном смысле можно говорить и о сохраняющемся балансе в ядерных вооружениях США и России. С другой стороны, не затрагиваемый сокращениями ядерный потенциал Великобритании и Франции, превосходство США в высокоточном обычном оружии и в целом в средствах нанесения превентивного разоружающего удара по российским ядерным объектам и центрам управления в значительной мере нарушают этот баланс не в нашу пользу, хотя, что важно, и не сводят к нулю возможность нанесения ответного удара.
Другое дело, если США развернут широкомасштабную систему ПРО с использованием как наземных, так и морских, авиационных и космических средств. Но вряд ли это произойдет за 10 лет, на которые рассчитан СНВ-3. Заглядывая за пределы этого периода, нужно отметить, что проблема ПРО станет едва ли не самой ключевой для сохранения стабильности в сфере ядерных вооружений. России придется либо создавать свою ПРО (что, думаю, вряд ли возможно), либо наращивать СНВ, т.е. отказаться от дальнейшего участия в процессе сокращения СНВ.
Экономический фактор. Сторонники Договора СНВ-3 в России утверждают, что сокращение количества наших ядерных средств позволит сэкономить финансы. В перспективе, может быть, это и случится. Но пока военные бюджеты и США, и России растут, хотя, конечно, они несоизмеримы.
В 2011 году военный бюджет России вырастет на 13,4% и составит около 47 млрд. долл., в 2012 году расходы увеличатся еще на 9,8%, а в 2013 году на оборонные нужды потратят еще на 28,7% больше. Общая сумма затрат государства на оборонку составит свыше 2 трлн. руб.10, или почти 49 млрд. долл.
Одобренный 22 декабря Сенатом Конгресса США законопроект о военном бюджете страны на 2011 год предусматривает выделение на различные военные программы 725 млрд. долл. В том числе до 160 млрд. долл. планируется направить на проведение военных операций в Ираке и Афганистане. (Для сравнения: в 2010 году на нужды Пентагона выделялось 626 млрд. долл., в том числе на проведение операций в Афганистане и Ираке — 128 млрд. долл. А в 2009 году бюджет военного ведомства составлял 515,44 млрд. долл.). При этом надо отметить, что президент Обама, чтобы получить необходимые для ратификации голоса сенаторов, сомневающихся в эффективности мер по модернизации ядерного арсенала США, объявил, что готов пересмотреть двадцатилетний план развития национального ядерного комплекса, увеличив расходы еще на 4,1 млрд. долл. и доведя их до астрономической суммы в 180 млрд. долл.
Вряд ли удастся и России сэкономить средства на сокращении своих СНВ (этот процесс сам по себе потребует немалых денег). Стареющий ракетно-ядерный потенциал России требует его срочной модернизации. Эта задача является приоритетной в военном строительстве. В ближайшие 10 лет СЯС России должны полностью обновить свой состав: 80% комплексов РВСН составят системы нового производства и лишь 20% — системы советского производства с продленными сроками хранения. При этом должна быть изменена и структура СЯС. Доля РВСН сократится примерно вдвое — с нынешних 70% до 30–35%. Основными носителями ракет с разделяющимися головными частями должны стать подлодки, их основу составят новые АПЛ с ракетами «Булава» (очередной пуск которой вновь отложен и состоится не ранее чем в конце июня 2011 года).
Так что надеяться на экономию за счет сокращения наших СНВ не приходится. Более того, в ближайшие годы потребуются значительные дополнительные расходы на их модернизацию и замену.
К числу экономических факторов влияния СНВ-3 можно отнести и очередное обещание Вашингтона поспособствовать вступлению России в ВТО. Но это обещание — не очередная ли морковка, подвешенная демократами США к носу российского собрата?
СНВ-3 и перспективы «ядерного нуля». Вносит ли Договор СНВ-3 и в целом процесс сокращения ядерных арсеналов США и России заметный вклад в достижение главной мечты человечества о всеобщем и полном ядерном разоружении, о «ядерном нуле»? К этому в свое время призывали советские вожди , и к этому же сегодня призывает президент Обама.
К сожалению, перспективы очень туманные.
Создание ядерных боеприпасов становится доступнее для все более широкого круга стран и даже организаций. Одновременно расширяется круг обладателей ядерным оружием или стремящихся к его обладанию. Сегодня можно назвать два-три десятка стран, способных создать такое оружие. Значит, порог применения ядерных средств снижается.
Ядерное оружие для «пятерки» членов ядерного клуба постепенно утрачивает функцию сдерживания от масштабной агрессии: трудно представить ситуацию, когда великая держава сможет принять решение применить его против другой великой державы. В то же время ядерное оружие все более становится оружием поля боя; процесс модернизации его сводится ко все большей их компактности, повышению точности и эффективности в целом, что увеличивает искус его применения в локальных войнах или антитеррористических операциях. Растет и стремление террористических организаций овладеть таким оружием.
В целом надо сделать вывод, что ядерный нуль и сегодня остается такой же недостижимой мечтой, как и во времена «холодной войны».
В заключение надо отметить, что в Договоре СНВ-3 заложены в целом выгодные как для России, так и для США потенциальные возможности. Но многое будет зависеть от того, сумеют ли стороны их разумно использовать. Если США попытаются, используя сильные для них стороны этого договора (и имеющиеся, к сожалению, лазейки), добиться решающего преимущества в СНВ — ничего хорошего из этого важного соглашения не получится. Вряд ли США смогут многое выиграть, если встанут на такой путь. И в этом случае многое потеряет не только Россия (у нее и в этом варианте все же останутся возможности для сдерживания), но главным образом — остальной мир, который может распроститься с надеждами на устранение, по крайней мере, одной серьезной угрозы современности — угрозы ядерной катастрофы и на перераспределение мировых ресурсов на борьбу с действительно насущными глобальными угрозами.