После ухода однополярного мира в архивы истории Западная система во главе с Соединенными Штатами, кажется, вошла в стадию необратимого кризиса. Финансово-экономический крах и потеря такого важного звена Западной геополитической системы, как Турция, свидетельствуют о том, что движущая сила США себя исчерпала. В данный момент США находятся на грани принятия эпохального решения — отказаться от планов на всемирное господство, то есть разделить с другими крупными мировыми игроками решение вопросов международной политики и экономики или же настаивать на своих гегемонистических проектах, подвергая, таким образом, риску свое собственное выживание как нации.
Тот или иной выбор будет зависеть от краткосрочных и среднесрочных отношений, которые будут установлены между группами давления, обуславливающих внешнюю политику США, и от развития процесса многополярной системы.

Трещина в отношениях с Турцией

Консолидация многополярного контекста и постоянное расширение экономической и геополитической сфер влияния некоторых евроазиатских и латиноамериканских стран заставляют принимать решения, отражающиеся коренным образом на действующей администрации США. Это происходит в момент, когда Вашингтон, кажется, не только не в состоянии больше держать под контролем финансово-экономический кризис, потрясший Западную систему (при этом являясь его геополитическим центром), но и эффективно контролировать отношения с ведущими евроазиатскими странами, как Россия, Индия и Китай. Теперь уже эти страны (с чувством все большей ответственности) диктуют приоритеты в международной повестке дня. Ко всему этому необходимо добавить также трудности, с которыми Пентагон сталкивается ежедневно со времен Первой войны в Персидском заливе, эффективно координируя гигантские и дорогостоящие военные силы.
Слабость США можно наблюдать, в частности, по не совсем удачным попыткам президента Обамы и госпожи Клинтон урегулировать некоторые критические ситуации, к примеру, на Ближнем и Среднем Востоке. В этом регионе, являющемся существенно важным для экспансионистской стратегии США в Евразии, такой важный союзник, как Турция (некогда оплот западных интересов и особых интересов Тель-Авива), теперь приняла позицию, не отвечающую установкам Вашингтона. Это привело к дестабилизации плана геополитической системы, задуманного Соединенными Штатами.
Трещина в отношениях с Турцией напоминает американским стратегам другой оскорбительный факт истории, а именно, потерю в конце 1970-х годов Ирана, как пешки в «большой игре», которую их предшественники проводили по отношению к Советскому Союзу. Сейчас же, после изменения глобального контекста, делающего упор на многополярность, трещина в отношениях с Турцией может иметь пагубные последствия для американской системы, как минимум, по пяти пунктам.
Во-первых, это касается самого важного военного механизма Запада, иными словами НАТО. Как долго еще эта организация во главе с Расмуссеном будет терпеть эксцентричность одного из своих членов, который открытым образом стоит на антиизраильской позиции, а значит, и на антиамериканской? Будет ли в состоянии НАТО сбалансировать желание Турции занимать ведущую роль в регионе, не раздражая при этом своего израильского союзника? Это только два из многочисленных вопросов, на которые сможет дать ответ новая целесообразная формулировка задач Североатлантического альянса, невзирая на «исторический поворот» недавнего саммита в Лиссабоне (прошедшего в ноябре).
Во-вторых, это касается отношений между Анкарой и Брюсселем. Новая Турция Реджепа Эрдогана готова войти в Европейский Союз, но Даунинг-стрит (стратегический союзник США) и Елисейский дворец препятствуют процессу вхождения Турции в ЕС под несущественным предлогом — проблемы, связанные с правами человека, что является идеологическим инструментом, разработанным «мозговыми центрами» (think tank) США и впоследствии взятым на вооружение европейцами, в особенности президентом Франции Николя Саркози. Если Турция в очередной раз получит отказ на вхождение в ЕС, она еще больше усилит связи с другими рынками (российским, иранским, китайским), укрепляя тем самым Евроазиатский экономико-политический регион.
Третий пункт отчасти связан со вторым, и касается он Средиземного моря. Создается впечатление, что Турция, считающаяся четвертым полуостровом Европы, притягивает к себе все большие экономические интересы приморских стран, не только Южной Европы, но и Северной Африки. В укреплении экономических отношений между Турцией и средиземноморскими странами особую роль играет разработанный Москвой проект «Южный поток».
В-четвертых, это отношения между Турцией и республиками Центральной Азии. Турция представляет собой транзитное государство на пути к Центральной Азии, т.е. то пространство, которое Вашингтон пытается подчинить себе со времен распада Советского Союза. Пока Турция старательно придерживалась указаний США, Вашингтон способствовал развитию ее пантюркистских побуждений (своевременно проявленных во время распада Югославии) по отношению к республикам Центральной Азии («Евроазиатские Балканы», согласно заранее четко обдуманной идеи З.К.Бжезинского), усиливая их внутренние неурядицы (главным образом направленные против России, а в перспективе, очевидно, и против Евразии). Сейчас же, когда Анкара, кажется, настроена на то, чтобы увеличить степень собственной независимости, отношения, которые у нее складываются с республиками Центральной Азии (и которые она умело балансирует и с Москвой), настораживают Вашингтон. Это и явилось причиной недавней демонизации Турции со стороны западных СМИ.
Что касается пятого пункта, необходимо указать на то, что хорошие отношения Анкары с Москвой, Пекином, Тегераном и ведущими странами Южной Америки являются предпосылкой перемены геополитического курса Турции. Эта перемена курса идет недвусмысленным образом по направлению к укреплению новой, полицентрической системы международных отношений.

Жил-был Запад

В условиях вышеизложенной ситуации Западная система во главе с США рискует развалиться на части. Экспансия Западной системы на Востоке находится уже в стадии торможения в силу вновь приобретенного желания России лидировать на международной арене, но, прежде всего, причина тому — провальные военные операции в Афганистане и Иране, которые Пентагону и Вашингтону не удается держать под своим контролем. В Африке соперничество с Китаем ставит весь Запад в критическое положение. Так как Вашингтону (ни Уолл-стриту, ни Пентагону, ни НАТО), несмотря на образование Африкома (Объединённое командование вооружённых сил США в зоне Африки), не удается добиться эффективного противодействия экспансии Китая на «Черном континенте», разумно (и желательно для Европы в целом) предположить, что некоторые европейские страны, имеющие четкое представление собственных интересов, в скором будущем попытаются приспособиться к изменившейся международной ситуации посредством заключения новых соглашений с Китаем и с африканскими странами в ключе двустороннего сотрудничества.
В Японии, вопреки падению правительства Юкио Хатоямы (скрыто настроенного против США), критические оценки целесообразности японско-американских отношений, которые были установлены после 1945 года, продолжают нагнетание недоверчивого климата к Вашингтону, подтачивая, таким образом, изо дня в день гегемонию США в основных политических решениях Японии.
Южная Америка больше не является «территорией для охоты» Соединенных Штатов, необходимой для империалистических набегов, как это происходило в прошлом веке. Бразилия, Каракас, Ла-Пас и, частично, Буэнос-Айрес, заметно увеличивают свою степень политической независимости. Факт заключения ряда договоров и соглашений между этими странами и параллельно с Ираном и Турцией свидетельствует о формировании нового уникального «антиимпериалистического» фронта, который находится еще в процессе становления и который мог бы сосредоточить в себе противников свободной торговли, находящихся в разных концах планеты.
Такие факты, как внимательный подход к социальным проблемам правительств Венесуэлы, Бразилии и Аргентины, возвращение под контроль государства стратегически важных российских предприятий (предприятий или соглашений1), внимательная к коллективной свободе социальная политика, которую проводят Тегеран и Анкара, учитывая при этом своеобразное исламское представление о том, что такое общество и что такое экономические отношения, не только указывают на провал модели свободной торговли, но и ставят объективные преграды в процессе глобализации, который, с геополитической точки зрения, представляется, как экспансия по всей планете влияния стран Северной Америки.
После развала за последние годы в европейских странах соответствующих систем социальных гарантий, виной чему стали олигархии, входящие в сферу интересов США, и ультиматумы МВФ, европейские страны навсегда потеряли свою стабильность, которая в прошлом обусловила их экономический рост. Следствием потери «удельного веса» европейских стран в глобальной экономике стало ослабление периферии Западной системы в пользу ее центра в лице США. Это и является причиной развала геополитической системы Соединенных Штатов, возникшей после 1945 года. В ближайшем будущем, если не будут введены определенные коррективы, направленные на «удержание» Европы в Западной системе, возможно, что некоторые европейские государства сделают свой выбор в пользу многополярного мира.

Время принимать решения

Итак, движущая сила США, кажется, себя исчерпала. С геополитической точки зрения Вашингтон находится на распутье: либо отказаться (хотя бы временно) от двухвекового проекта глобального господства, либо продолжать придерживаться этого проекта, руководствуясь новыми методами и критериями.
При выборе первого варианта США должны будут пересмотреть свою социальную и военную систему, но, прежде всего, — согласовать свое положение на международной арене с бывшими союзниками и с новыми глобальными игроками. Тем не менее, признание полицентрического мира может подорвать всю военно-промышленную систему, которая является основой экономической и политической силы США. В таком случае динамическое равновесие между группами влияния, которые диктуют военно-политическую стратегию США, может подвергнуться губительному для себя потрясению.
Прямым следствием дестабилизации на верхах правящих кругов Вашингтона может стать непосредственный развал гигантской сферы влияния, которую США с трудом удалось завоевать за последние 60 лет. А пересмотр доли влияния США может послужить началом нового геополитического цикла, стабильность которого будет основываться не на модели свободного рынка, а на действительных геополитических нуждах новообразовавшихся сфер влияния.
При выборе второго варианта США, продолжая преследовать в качестве цели всемирное господство, должны будут нести на себе огромные денежные затраты, необходимые для поддержания «перманентной войны». В ключе пагубного призыва, который Эдвард Луттвак произнес в 1999 году во время развала Югославии: «Дайте войне шанс!», США должны будут приводить в жизнь неоконсервативную идею «конструктивного хаоса», тем самым рискуя спровоцировать асимметрию в геополитических отношениях в Азии, Африке и Южной Америке.
Независимо от того, какой выбор будет сделан, отношения между «нацией, без которой нельзя обойтись», и остальным миром не будут больше такими, какими они были до того.