Отчетный доклад за 2009 год Международной комиссии по ядерному нераспространению и разоружению (www.icnnd.org), существующей на средства Австралии и Японии, не просто очередной перечень мечтаний, описывающих мир таким, каким мы хотели бы его видеть, не беря в расчет менее радостную действительного этого самого мира. Доклад четырьмя очень четко обозначенными способами нацелен на придание подлинной ценности международным обсуждениям.
Во-первых, своей своевременностью, прямо сейчас отвечающей потребности не в очередной полемике против вала безразличия, а в детальном расчете того, как оседлать волну, запущенную (с неопределенной силой, но, по крайней мере, в понятном направлении) недавно избранным президентом Обамой на встрече с восприимчивым президентом Медведевым.
Во-вторых, своим глобально представительным характером в высшей степени знающих и опытных членов комиссии (в том числе Билла Пери из США и Алексея Арбатова из России) и их советников, а также оживленным процессом консультаций по всему миру, который сопровождал создание доклада.
В-третьих, своей полнотой, систематически направленной на три причастных к обсуждаемой теме столпа: разоружение, нераспространение и мирное использование ядерной энергии, а также взаимосвязи между ними, — чего в таком объеме, по правде говоря, не удавалось добиться ни в одном предыдущем докладе. Хотя большая часть общественных обсуждений с необходимостью сосредоточена на первых двух, много говорится и о необходимости любым способом дать толчок тому, чтобы деятельность по мирному использованию ядерной энергии сопровождалась серьезной увязкой с техникой, не допускающей распространения ядерных вооружений, и серьезными попытками придать многосторонний характер наиболее чувствительным стадиям топливного цикла, будь то посредством гарантий поставок, или путем создания банков (ядерного) топлива, или иных многосторонних управленческих урегулирований.
И, в-четвертых и превыше всего, своим чрезвычайно прагматическим реализмом, непосредственно противостоящим природе и размаху препятствий, с какими сталкиваются программы нераспространения и в особенности разоружения, и показывающим, каким образом их можно преодолеть, но в то же время открыто признающим, что конечный этап (переход от низких числовых значений к «глобальному нулю») будет и в самом деле очень сложным и не поддается точному расписанию по каким-либо конкретным прицельным датам.
Две основополагающие темы, проходящие через весь доклад, достаточно знакомы в общих чертах, но в данном случае они обсуждены всесторонне. Во-первых, риски отвергают всяческую самоуспокоенность: они связаны с сохранением существующего глобального арсенала из 23000 единиц ядерных вооружений с возможностью распространения и появления новых государств, обладающих ядерным оружием, с существованием не имеющих государственности террористических образований, явно намеренных и обладающих способностью, которую никак нельзя сбрасывать со счетов, вызвать полномасштабный ядерный взрыв в каком-либо крупном населенном центре, а также с «возрождением» гражданской ядерной энергетики, вырабатывающей технические средства нового типа для обогащения урана и переработки плутония, которые безо всякого преувеличения причислены к «комплектующим бомбового пускателя». То, что не состоялся обмен ядерными ударами или не произошел ядерный взрыв в любом из крупнейших городов мира, — дело чисто тупого случая.
Вторая тема — абсолютно неразрывная связь между разоружением и нераспространением. Выражаясь убедительными словами, впервые прозвучавшими в 1996 году на заседании Комиссии в Канберре, до тех пор, пока одни государства обладают ядерным оружием, у других не пропадет желание обладать им; до тех пор, пока хотя бы какие-то виды этого оружия сохраняются, остается возможность, что однажды они непременно будут применены — случайно или по просчету, если не по умыслу. Всякое же подобное применение, как нам известно, обернулось бы катастрофой для жизни на этой планете. Каков бы ни был вклад ядерных вооружений в то, что удалось избежать вооруженного столкновения между двумя гигантами-сверхдержавами в ХХ веке, в мире XXI века риски, связанные с обладанием такими вооружениями, перевешивают все мыслимые выгоды.
Серьезное и устойчивое продвижение к разоружению государств, ныне обладающих ядерными вооружениями, имеет ключевое значение. И не потому, что сила их примера разубедит потенциальных обладателей этих вооружений: рассчитывать на такое было бы до крайности наивно. Дело, скорее, в том, что без атаки на двойные стандарты, при которой стали бы зримыми приметы конца ядерного апартеида, невозможно будет выработать единодушные или поддержанные большинством решения, какие потребуются на таких международных форумах, как Совет Безопасности ООН, Совет Управляющих МАГАТЭ, Женевская конференция по разоружению, Конференция по рассмотрению действия Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и где бы то ни было еще, что необходимо для поддержания линии против распространения и в пользу ядерной безопасности.
Доклад содержит множество конкретных рекомендаций (всего их 76) по всему кругу связанных областей политики, однако он не бросается ими неупорядоченно и без учета приоритетности каждой на манер длинного перечня, где все свалено в кучу, какие зачастую навязываются творцам политики с вполне предсказуемыми последствиями. Напротив, доклад выстраивает их в серию программ достижимых действий соответственно на краткосрочную перспективу (до 2012 года), среднесрочную (до 2025 года) и долгосрочную (после 2025 года), где четко указано, кто делает что, когда и как — и в каком порядке.
Краткосрочная программа (три последующих года) окажется решающей, если риторическая энергия, сгенерированная президентом Обамой, найдет себе практическое применение. Для чего потребуется существенная мера достижений в каждой из трех обширных областей. Во-первых, создание ключевых основ как нераспространения, так и разоружения, а именно: введение в силу Договора о всеобъемлющем запрещении испытаний, ведение переговоров по предложенному Договору о прекращении производства расщепляющихся материалов (который запрещал бы дальнейшее производство оружейного урана и плутония) и действенное осуществление множества мер, уже необходимых для обеспечения физической сохранности ядерных вооружений и материалов по всему миру. В настоящее время, как представляется, хоть как-то обеспечивается достижение лишь последней из указанных трех целей.
Второй краткосрочной целью должно стать укрепление режима нераспространения, у положений ДНЯО о верификации и контроле за исполнением должны прорезаться зубы, так же, как и у порядка заполнения штатов и бюджетной поддержки МАГАТЭ. Наряду с этим необходимо найти способы побудить «трех больших слонов» за рамками Договора — Индию, Пакистан и Израиль — принять сопоставимый дисциплинарный порядок. Ключевым здесь, конечно же, станет и деятельное сдерживание и, будем надеяться, полное решение такой проблемы, как северокорейская, и потенциально еще более опасной проблемы — иранского прорыва (или возможного прорыва).
Третьей краткосрочной целью должно стать зримое продвижение к программе разоружения, по которой государства — обладатели ядерных вооружений не просто соглашались бы на показательную серию впечатляющих обязательств в данном отношении (по меньшей мере, таких же и, будем надеяться, еще более надежных, как и те, что были ими согласованы в 2000 году), но еще и зримо продвинулись бы к этому на земле.
Никто не сомневается в трудностях, которые предстоят при решении таких вопросов, как осознаваемый дисбаланс в обычных вооружениях, создание системы обороны от баллистических ракет и размещение тактических ядерных вооружений, но их попросту необходимо преодолеть, если добиваться сохранения импульса к движению. Начало должно быть положено процессом многостороннего разоружения с участием других государств, обладающих ядерным оружием, по меньше мере, в рамках стратегических диалогов и поисков наилучших мер по укреплению доверия.
И, что весьма важно в контексте разоружения, какие-то шаги необходимо будет предпринять, причем предпочтительно пораньше, нежели попозже, в связи с ядерными доктринами большинства государств — обладателей ядерного оружия, которые обычно (Китай и Индия являются исключениями, по крайней мере, в провозглашенной теории) оставляют открытой возможность применения ядерных вооружений в чрезвычайных обстоятельствах, не вызванных ядерной угрозой. Остается надеяться, что в данном контексте по достоинству будет оценена значимость поданных Японией в последние недели сигналов (в заявлениях как министра иностранных дел Окады, так и премьер-министра Хатоямы), что страна могла бы, по сути, смириться с переходом США на декларативную позицию, что в качестве единственной цели ядерных вооружений, до тех пор, пока таковые существуют, ими рассматривается их способность служить средством сдерживания от ядерных нападений на них самих и их союзников.
В среднесрочной, до 2025 года, перспективе целью (по мнению Комиссии, несомненно, трудной, но достижимой) должно стать осуществление значительных шагов по пути разоружения с сокращением общего числа единиц ядерных вооружений не менее, чем до 10 процентов от нынешнего общего их числа (при этом другие государства — обладатели ядерного оружия — не увеличивают своих арсеналов), и все это в сопровождении всеобщего обязательства «неприменения первым», доверие к которому, в свою очередь, будет подкрепляться договоренностями о размещении сил и механизме запусков, которые четко минимизировали бы роль ядерных вооружений и затрудняли бы их непосредственное применение.
В более длительной перспективе (после 2025 года) как можно скорее должен быть сделан последний, решающий шаг в уничтожении [ядерных средств ведения войны]. МКЯНИР могла бы выбрать, как это сделали другие, прицельную дату достижения глобального нуля, однако, по нашему ощущению, такое действие просто не способно вызвать доверия, с учетом того, что для требуемого квантового рывка необходима существенно улучшенная геополитическая среда, как в общемировом, так и в региональном масштабе, способная обеспечить такое положение, когда ни у кого и ни при каких условиях не возникнет потребность в опоре на ядерное оружие. Необходима такая психологическая атмосфера, которая в настоящее время совершенно не позволяет некоторым национальным правителям даже подумать о перемене; а еще необходимо создание настолько строгих условий верификации и контроля за исполнением, чтобы ни у кого в мире, свободном от ядерного оружия, не являлось бы желание всерьез подумывать о прорыве. Такой подход вызвал разочарование у многих активистов гражданского общества, однако он во многом помог и убедить ответственных за принимаемые решения во всех странах (за исключением разве что самых упорно противящихся государств), что к рекомендациям Комиссии (большая часть которых непосредственно относится к тому, что должно делаться здесь и сейчас, а не через двадцать или тридцать лет) следует относиться серьезно.
Мобилизация и поддержание политической воли, необходимой для нашего продвижения — и быстрого — к миру, свободному от ядерного оружия, как всегда, войдут в число самых трудных из всех задач. Тут потребно сочетание лидерства сверху донизу со стороны основных ядерных игроков, прежде всего, России и США, равноправного уровня обязательств и давления со стороны единомышленников более широкого международного сообщества (в прошлом такое можно было увидеть на примере Инициативы семи государств и коалиции «Новая повестка дня») и идущего снизу вверх давления со стороны гражданского общества, достаточно эффективно мобилизованного, чтобы заставить правительства почувствовать себя подотчетными и ответственными.
Никто не сомневается: задача предстоит очень сложная, однако решающим является то, чтобы усилия предпринимались. От этого зависит висящая на волоске судьба нашей планеты, как зависит она и от деятельного отношения на международном уровне к столь же сложной глобальной проблеме изменения климата. Возможно, даже в большей мере: ядерные вооружения способны убить нас гораздо быстрее, чем CO².