Мировой финансово-экономический кризис, остро поставивший вопрос о потенциале дальнейшего развития, приводит к усилению конкуренции между ведущими державами за сферы влияния и ресурсы. В силу своей высокой геостратегической значимости Центральная Азия (ЦА) находится в зоне пересечения интересов многих мировых держав, а потому борьба за сферы влияния в регионе становится все более жесткой.
Активной деятельности внешних игроков в регионе способствует его внутренний конфликтный потенциал, отсутствие желания местных элит к согласованию взаимных действий даже по ключевым направлениям — регулированию водного и энергетического баланса, демаркации внутренних границ, установлению взаимоприемлемых таможенных тарифов на продовольственные товары. До сих пор около 20% государственной границы между Узбекистаном и Таджикистаном все еще не определены по карте, многие участки заминированы узбекскими пограничниками, более половины из 970 км границы Таджикистана с Киргизией остаются спорными.
Высока конкуренция между Казахстаном, Туркменистаном и Узбекистаном в сфере экспорта энергоресурсов и минерального сырья. Препятствует созданию единого экономического и политического пространства фактически малый интерес Казахстана и Узбекистана к региональной кооперации, ярче всего проявляющийся в настойчивом поиске ими могущественных внерегиональных партнеров. Велика разница в позициях малых (Киргизия, Таджикистан) и крупных (Казахстан, Узбекистан) государств региона, связанная с наличием или отсутствием тех или иных природных ресурсов. Мысль о необходимости делиться суверенитетом и иными «привилегиями» независимости вызывает подсознательное сопротивление у местных политических элит.
Расстановка внешних сил, участвующих в определении будущей конфигурации ЦА, к настоящему времени определилась — Россия более не является безальтернативным ведущим партнером. Не располагая достаточными ресурсами и уровнем социально-экономической привлекательности, она не в состоянии «замкнуть на себя» внешнеполитические интересы государств региона.
Экономически эту роль уже взяли на себя Китай и Евросоюз, политически — США. Как представляется, какое-то время эти центры силы еще будут определять свои дальнейшие действия с учетом политических сигналов, которые они получат (или не получат) из Москвы. Однако в любом случае их проникновение в экономику и степень влияния на формирование внешней политики стран ЦА будет расти.
Китай выступает основным и наиболее активным торгово-экономическим конкурентом России в ЦА, прежде всего, в Казахстане и Туркмении.

К началу 2009 года китайцы контролировали 21% общей нефтедобычи в Казахстане (в 2,5 раза больше, чем стратегический партнер Россия). В ходе визита Н.Назарбаева в Пекин в апреле 2009 года подписано 11 двусторонних межправительственных соглашений. В их числе — меморандум о комплексном сотрудничестве в сфере энергетики и кредитования, соглашение о расширении сотрудничества в нефтегазовой отрасли и содействии в получении кредитных заимствований между «КазМунайГаз» и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) на сумму в 5 млрд. долл. На такую же сумму подписано соглашение о льготной кредитной линии между Банком развития Казахстана и Экспортно-импортным банком Китая. В обмен китайцы получат доступ к нефтяным месторождениям на западе страны и урановым — на юго-востоке. CNPC, очевидно, передадут пакет акций (около 47%) казахстанской компании «Мангистаумунайгаз» (ММГ). Ранее CNPC скупила акции нефтедобывающих компаний «Актобемунайгаз» и «Каражанбасмунай», получив доступ к месторождениям, которыми владеют казахстанские компании. Запасы месторождений, принадлежащих «Актобемунайгаз», оцениваются в 130 млн. тонн нефти, а на месторождении Каражанбас — 55 млн. тонн нефти. ММГ владеет 36 месторождениями нефти и газа, которые оцениваются в 71 млн. тонн нефти. 15 из них находятся в разработке. Китайской CNPC также отойдет и 58% акций Павлодарского НПЗ. Не исключено, что Китай примет участие в освоении казахстанской части каспийского шельфа.

Для экспорта казахстанских углеводородов завершается строительство нефтепровода Казахстан–Китай. Первая его очередь Атасу–Алашанькоу сдана в эксплуатацию еще в 2006 году, а в октябре 2009 года завершено строительство второй ветки Кенкияк–Кумколь протяженностью 761 км. Мощность трубопровода составит 20 млн. тонн. Запланировано строительство газопровода Западный Казахстан — Западный Китай.
14 декабря 2009 года в присутствии глав КНР, Казахстана, Туркменистана и Узбекистана Ху Цзиньтао, Нурсултана Назарбаева, Гурбангулы Бердымухамедова и Ислама Каримова торжественно открыт газопровод Туркмения–Китай, который уже в 2013 году будет перекачивать в Поднебесную 40 млрд. куб. м газа в год. Тем самым по российской монополии на транзит газа из ЦА нанесен мощный удар. Этот маршрут транспортировки энергоносителей стал первым крупным газопроводом, идущим в обход территории РФ. Он серьезно снизит зависимость центральноазиатских республик от Москвы и закрепит за Китаем статус неформального лидера региона.
«Это великий проект. Через эту трубу восстанавливается древний Шелковый путь, обеспечивая дружбу четырех стран, входящих в ШОС», — заявил Н.Назарбаев. Еще более красноречивы лидеры Туркмении и Узбекистана. «Запуск газопровода станет вехой в наших отношениях и будет золотыми буквами вписан в историю», — говорил Г.Бердымухамедов. Президент И.Каримов и вовсе объявил, что запуск трубы в Китай «меняет геополитическую карту» ЦА.
В 2008 году китайцы предоставили Туркмении кредит в размере 3 млн. долл. на нужды армии, поставив Ашхабаду военную технику китайского производства, включая высокоточное оборудование, а также новое армейское обмундирование. Ранее они выдали льготный кредит в размере 300 млн. долл. сроком на 20 лет под 3% годовых на реконструкцию производственного объединения «Марыазот» и строительство стекольного комбината. Многие кредиты связанные — по ним реализуется поставка дешевых китайских товаров, железнодорожных вагонов, микроавтобусов.
Нефтегазовые интересы у Китая есть и в Узбекистане. Китайская национальная корпорация по разведке и разработке нефти и газа начала геологоразведочные работы на Устюртском плато и в Ферганской долине. Общий объем предоставленных китайской стороной кредитных и грантовых ресурсов достигает 430 млн. долл.
В 2008 году объем китайско-узбекского товарооборота возрос почти на 50% и составил 1 млрд. 296 млн. долл. В Узбекистане действуют 247 совместных узбекско-китайских предприятий в сферах легкой промышленности, переработки сельскохозяйственной продукции, услуг и сервиса. Национальная нефтегазовая корпорация Китая проводит геолого-разведовательные работы в акватории Аральского моря, в инвестиционных блоках Устюрта, Бухары, Хивы и Ферганы. Совместное предприятие по добыче нефти создано на месторождении Мингбулак.
Китай активен и в Киргизии. К проектам, которые интересны для китайских инвесторов, можно отнести каскад Cарыджазских и Камбаратинских ГЭС, строительство линии электропередачи в Кашгар, теплоэлектростанций, работающих на угле, а также реконструкцию Учкурганской ГЭС и ТЭЦ в Бишкеке. Не меньший интерес у китайцев вызывают энергетические возможности Таджикистана. Китайская корпорация «Синохайдро» начала строительство гидроэлектростанции на реке Зеравшан.
Фактор китайской торговой экспансии, кроме общего усиления конкуренции на рынках и изменения конфигурации их внешнеторговых связей, ведет к примитивизации структуры внутрирегионального обмена, который все более концентрируется на энергоносителях и других видах промышленного сырья, продукции первичного передела, сельхозсырье и базовом продовольствии. Крупномасштабные поставки из КНР готовых промышленных товаров, прежде всего, потребительского назначения, значительно ухудшают перспективы налаживания кооперационного взаимодействия в ЦА, развития внутриотраслевой торговли в секторе машин и оборудования, других отраслях глубокой переработки.
В 2008 году в экспорте Китая в ЦА почти 1/3 приходилась на продукцию легкой промышленности, около 30% — на машины, оборудование и транспортные средства, порядка 20% — на разнообразные готовые промышленные изделия, в основном, бытового назначения.
Широко кредитуя взаимную торговлю, предоставляя на сравнительно льготных условиях займы для реализации важных для центральноазиатских стран проектов, Пекин оказывает финансовую поддержку своим компаниям, инвестирующим в регион (в нефтегазовый сектор, транспортную инфраструктуру, гидроэнергетику).
Бывшие советские республики ЦА целенаправленно превращаются в китайскую сырьевую периферию, источник энергетических ресурсов, рынок сбыта товаров потребительского и производственного назначения, транзитный коридор. Противостоять укреплению позиций КНР в ЦА России достаточно трудно.

Вторым по значимости игроком в Центральной Азии является Евросоюз, позиции которого планомерно укрепляются как в экономической, так и в политической области. Особенно это заметно в текущем году, когда Республика Казахстан при поддержке многих европейских стран стала председателем ОБСЕ.
Сотрудничество Евросоюза с государствами ЦА реализуется на долгосрочной основе и имеет солидную правовую базу. Изначально интерес новых независимых государств ЦА к ЕС заключался в том, что мощное политическое и торгово-экономическое интеграционное объединение могло выступить «спонсором» проводимых в них комплексных реформ. В свою очередь, Евросоюз был заинтересован в партнерстве с этими странами, поскольку фактор укрепления стабильности и безопасности на постсоветском пространстве является одним из его приоритетов.
Несмотря на восприятие ЦА как периферийного региона, в 1992–1995 годах в ЕС прилагались усилия по его включению в систему европейской безопасности и предупреждения масштабных этнических конфликтов по линии СБСЕ/ОБСЕ. На основе изучения политической и экономической ситуации в 1995 году Европейская комиссия приняла доклад «Стратегия Европейского сообщества в отношении государств Центральной Азии», в котором обозначены приоритеты и задачи ЕС. Закономерным результатом первого этапа стало подписание в феврале 1996 года Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС) с Казахстаном, Киргизией, Узбекистаном, подтвердившее взаимную заинтересованность сторон в укреплении двусторонних контактов.
Второй этап (1996 год — первая половина 2007 года) ознаменовался углублением и активизацией связей стран ЦА и Евросоюза, развиваемых на основе достигнутых договоренностей. В рамках этого этапа наметился переход к практической реализации основных положений СПС. Совместными усилиями был разработан ряд конкретных проектов, направленных на укрепление безопасности и стабильности в ЦА. Немаловажен здесь и интерес Евросоюза к участию в освоении углеводородных ресурсов Каспийско-Кавказского энергетического бассейна, способствовавший возобновлению работ по проекту ТРАСЕКА. Как отмечали официальные лица ЕС на встрече в Ашхабаде в апреле 2008 года, с момента обретения республиками ЦА независимости в начале 1990-х годов Европейская комиссия предоставила региону более 1,4 млрд. евро в качестве финансовой поддержки.
Третий этап начался 30 июня 2007 года с момента официального оглашения в Берлине новой Программы сотрудничества ЕС со странами ЦА, который рассчитан до 2013 года. Евросоюз планирует выделить региону финансовую помощь на общую сумму около 750 млн. евро. Новая стратегия является универсальным рамочным документом, очерчивающим конкретные сферы сотрудничества. Документ предполагает использование Евросоюзом как традиционных инструментов (институт спецпредставителя ЕС, механизмы оказания грантовой помощи и сотрудничество с другими международными организациями), так и инновационных (внедрение инициатив ЕС в разных сферах и использование формата «углубленного диалога»).
Ожидается, что в течение первых четырех лет реализации стратегии сокращение бедности будет оставаться ключевым приоритетом поддержки ЕС. В число приоритетных областей входят развитие эффективного государственного управления, укрепление государственных институтов, улучшение инвестиционного климата, реформы в сфере торговой политики. Все программы адаптированы к каждой отдельной стране региона.
В феврале 2008 года Европарламент составил отчет по стратегии ЕС в ЦА. Отчет приветствовал усиление внимания ЕС к данному региону, но вместе с тем отметил медленный темп реализации проектов в постсоветских республиках. Парламент осудил преследование правозащитников в Узбекистане и Туркмении, призвав руководство ЕС принять все возможные меры для защиты деятельности и физической неприкосновенности правозащитников. Кроме того, Европарламент призвал принять меры содействия более глубокой интеграции региона в мировую экономическую систему посредством вступления в ВТО. Но особое внимание в докладе уделено сотрудничеству в рамках внешней энергетической политики ЕС. По мнению авторов отчета, оно имеет огромное значение в контексте стратегии ЕС по ЦА, содействуя усилиям Евросоюза по увеличению импорта нефти и газа из Казахстана и Туркмении, а также диверсификации маршрутов транзита углеводородов, включая строительство газопровода «Набукко».
Очевидным развитием положений отчета стала встреча «тройки» Евросоюза и стран ЦА на уровне министров иностранных дел, состоявшаяся 9 апреля 2008 года в Ашхабаде. В ходе встречи стороны согласовали конкретные шаги по активизации сотрудничества в области экономики, энергетики, торговли, окружающей среды, управления водными ресурсами и в гуманитарной сфере. В числе важнейших приоритетов партнерства государств региона с ЕС названо обеспечение мира и безопасности, в том числе укрепление границ и борьба с терроризмом, международной преступностью и незаконным оборотом наркотиков.
До настоящего времени ЕС фактически игнорирует существование СНГ и других региональных союзов на постсоветском пространстве и избегает контактов с их рабочими органами. Не выступая прямо против интеграционных мероприятий, Евросоюз умело использует различные инструменты, включая финансовую помощь на проведение экономических и политических реформ, для противодействия сплочению государств ЦА.

Соединенные Штаты Америки в последнее время несколько уменьшили свою активность в ЦА, что, однако, ничуть не сказалось на их политической роли в жизни региона. Наличие военных баз и тесная целенаправленная работа с политическими элитами всех без исключения государств дают свои результаты. Не вызывает сомнений, что будущее поколение руководителей, многие из которых «скроены по западным лекалам», будет по-иному смотреть на роль России и других держав в ЦА.
В отличие от Китая и ЕС, позиции Вашингтона во внешней торговле стран ЦА в текущем десятилетии в целом ослабли. К причинам снижения роли США можно отнести деполитизацию внешнеторговых связей государств ЦА, ориентирующихся на коммерческую выгоду, повышение конкурентоспособности европейской и китайской продукции за счет меньшего транспортного плеча и совершенствования инфраструктуры взаимной торговли.
При общей невысокой значимости США как торгового партнера для ЦА Соединенные Штаты обеспечили себе лидирующие позиции в нефтегазовом секторе Казахстана.
В Казахстане доля США в накопленных на середину 2009 года прямых иностранных инвестициях в горнодобывающей промышленности достигала 48% (России — 1,1%), портфельных инвестициях в этом же секторе — 78% (России — 0,1%). Соединенные Штаты начали активно вкладывать средства в экономику Казахстана сразу же после развала СССР, тогда как Россия стала инвестировать в Казахстан лишь с 2000 года. К моменту первых российских вложений в Казахстан США уже направили в эту страну порядка 3,2 млрд. долл. прямых инвестиций.
В последнее время заметно усилилась активность США в Туркмении и Узбекистане — двух других крупных энергоэкспортерах в ЦА. Новые акценты американской политики включают более тесную увязку интересов США в регионе с задачами борьбы с терроризмом, с ситуацией вокруг Афганистана и Пакистана.
15 декабря 2009 года в Сенате США прошли слушания, в которых были озвучены основные положения нового взгляда на регион. Как заявил сенатор Р.Кейси, «задача Соединенных Штатов в Центральной Азии — помочь странам укрепить стабильность, а также решить проблемы терроризма и эффективного распределения энергетических ресурсов». Судя по опубликованным материалам, Белый дом в первую очередь заинтересован в снабжении через ЦА американских войск, воюющих в Афганистане. Через Киргизию, Узбекистан, Таджикистан проходит так называемая Северная сеть доставки (NDN), с помощью которой солдаты антитеррористической коалиции получают продукты питания, медикаменты, вооружение.

Исламская республика Иран весьма ревниво наблюдает за укреплением позиций Евросоюза и особенно США в ЦА. В качестве основных партнеров иранцы выбрали Таджикистан и Туркменистан, наиболее близкие им по языку и культуре.
Иран занимает второе после Китая место по объему инвестиций в экономику Таджикистана. Тегеран ведет строительство Сангтудинской ГЭС-2 и готов приступить к реализации проекта Шурабадской ГЭС мощностью 1000 мВт. Иранская сторона также выражала заинтересованность в строительстве нескольких малых электростанций. Не исключено также ее финансовое участие в строительстве Рогунской ГЭС. Кроме того, иранцы прокладывают ЛЭП, железную и автомобильную дороги между двумя странами через территорию Афганистана.
Иранцы завершают работы по прокладке тоннеля «Истиклол» («Независимость»), который позволит обеспечить круглогодичное наземное сообщение между северной и центральной частью Таджикистана. На реализацию данного проекта выделено более 21 млн. долл. При полном финансировании Ирана строится тоннель под перевалом Чормагзак протяженностью 4,2 км.
Кроме экономических проектов, Иран активно участвует и в других сферах жизни таджиков. Регулярно проводятся международные симпозиумы и семинары, посвященные персидскому языку и литературе, создан Фонд персидского языка, на иранские средства построены библиотеки имени Рудаки и Амира Кабира. Представительство Комитета имени имама Хомейни в Таджикистане при содействии местных властей обеспечивает представителям малообеспеченных слоев населения помощь в проведении массовых семейных и религиозных обрядов.
С Туркменистаном иранцев связывает, в том числе, необходимость решения вопросов, связанных с определением правового статуса Каспийского моря.
Сегодня Иран считается одним из основных экономических партнеров Туркменистана. Объем товарооборота с Ираном в 2009 году по сравнению с 2008 годом увеличился вдвое и составляет 2 млрд. 972,5 млн. долл., заняв 2-е место после России. Между Ашхабадом и Тегераном реализованы десятки совместных крупномасштабных проектов. Туркмения через единую с Ираном систему ЛЭП подает электроэнергию в Турцию.
Иранские компании осуществили в Туркмении различные инвестиционные проекты, такие как программа развития оптико-волоконной связи, строительство железной дороги Мешхед-Серахс-Теджен, создание бункеров, водных сооружений завода в Мерве, нефтеочистительного завода в Туркменбаши, жидких газовых терминалов, дорог и шоссе, плотины «Дружба».
При помощи Ирана в Туркменистане реализовано или находится на стадии реализации около сотни промышленных объектов, имеющих приоритетное значение для национальной экономики. Введенная в эксплуатацию в мае 1996 года железная дорога Теджен–Серахс–Мешхед открыла Ашхабаду кратчайший путь в регион Ближнего Востока и на деле восстановила Великий шелковый путь. Иран помог в строительстве газопровода Корпедже–Курдкуй длиной 200 км, который стал альтернативой российским трубопроводам и был пущен в эксплуатацию в 1998 г. По объему закупаемого газа Иран является вторым после России партнером Ашхабада и ежегодно импортирует 8 млрд. куб. м газа.
В отношениях с Кыргызстаном иранцы делают упор на развитие межрегиональных контактов — установлены побратимские связи и налаживается торгово-экономическое сотрудничество между Ошской областью и иранской провинцией Хорасан, Джалалабадской областью и провинцией Казвин, Чуйской областью и провинцией Хамадан. С каждым годом растет число государственных стипендий, выделяемых иранским правительством для граждан Киргизии, желающих обучаться в вузах ИРИ. В некоторых киргизских вузах функционируют центры исламоведения и иранистики, налажены прямые связи между крупнейшими университетами двух стран. Иранская сторона добилась участия в создании учебников для средних учебных заведений Кыргызстана.
Что касается Казахстана, то за последние шесть лет торговый оборот между двумя странами вырос в пять раз — с 400 млн. до более 2 млрд. долл.

Индия — одна из ведущих региональных держав — также внимательно присматривается к ЦА, рассматривая ее как альтернативный источник энергоресурсов и минерального сырья.
Интересы в области энергетики, наряду с обеспечением политической стабильности, являются основным стимулом, подталкивающим Индию к укреплению своего влияния в регионе.
Страны ЦА рассматриваются в Дели как рынок сбыта индийской продукции и перспективный источник природных ресурсов, а также как транзитный коридор для транспортировки индийских товаров в страны СНГ и Европу. В то же время Индия стремится к расширению экономических связей с государствами региона, чтобы создать условия для решения своих политических задач. Об этом свидетельствует в том числе то, что импульсы к развитию экономических связей исходят преимущественно от индийской стороны, по инициативе которой организуются международные промышленные выставки, встречи представителей деловых кругов.
Развивая торгово-экономическое сотрудничество, Индия пытается закрепиться в тех нишах, где она традиционно сильна: информационные технологии и программное обеспечение, фармацевтика и медицинское оборудование, текстиль, чай. В Узбекистане работает около трех десятков совместных предприятия в области фармацевтики, переработки сельскохозяйственной продукции, по производству текстиля.
Крупнейшим торговым партнером Индии в ЦА является Казахстан, где индийская нефтяная компания ONGC Videsh Ltd имеет пакет акций казахстанского месторождения «Алибекмола» и 10% пакет акций месторождения «Курмангазы».
В 2003–2005 годах подписаны двусторонние соглашения с Таджикистаном, Казахстаном, Узбекистаном и Кыргызстаном о сотрудничестве в вопросах противодействия терроризму, которые предполагают создание совместных групп по борьбе с терроризмом, обмен опытом, совместные учения, стажировку военных из государств ЦА в Индии. Определенные шаги в этом направлении уже сделаны. Особо тесное военно-политическое сотрудничество развивается между Индией и Таджикистаном.
Главной причиной слабого присутствия индийских компаний на центральноазиатском рынке являются транспортные и коммуникационные трудности, обусловленные отсутствием общей границы. Этим объясняется повышенное внимание индийцев к созданию в ЦА современной инфраструктуры. Так, по договору с Узбекистаном планируется строительство автодороги Заранж-Делорам-Чарбахар, которая должна сократить расстояние между Индией и ЦА на 1,5 тыс. км. Выходу Индии на рынки ЦА должно способствовать развитие транспортного коридора «Север-Юг», призванного соединить страны Южной и Юго-Восточной Азии с Европой через территорию Ирана, Каспия и России путем создания сети железнодорожного, морского, автомобильного сообщения.
Разумеется, пристальное внимание к ЦА объясняется не только заинтересованностью в новых рынках. Налицо и стремление обеспечить свои геополитические интересы, повысить международный статус и не отстать от своего основного соперника в Азии — Китая. Тем более что серьезным фактором сближения Индии с республиками ЦА стала общность интересов и угроз — борьба против исламского экстремизма, терроризма, наркобизнеса, урегулирование ситуации в Афганистане и, главное, обеспечение региональной безопасности.
Присутствие в ЦА, вне зависимости от степени вовлеченности, становится важным и нужным с точки зрения нового видения роли Индии политическими и экспертными кругами страны. Поэтому одновременно с укреплением двустороннего сотрудничества со странами региона Индия проявляет интерес к деятельности региональных и международных структур — на саммите в Астане в 2005 году она получила статус наблюдателя в ШОС.

Афганский фактор. Разумеется, любой анализ ситуации в ЦА и вокруг нее не может не учитывать влияние афганских событий.
В результате четырехлетнего американского и международного присутствия в Афганистане страны-соседи в значительно большей степени, чем раньше, подвержены внешним опасностям. По сути, все широко разрекламированные программы восстановления Афганистана после разгрома талибов, теоретически способные стимулировать возрождение афгано-центральноазиатского сотрудничества, этой функции так и не выполнили.
Ситуация в Афганистане мешает серьезному ослаблению режима изоляции, либерализации афгано-центральноазиатских коммуникаций. Рост производства наркотиков, отсутствие внятных перспектив ликвидации этого явления (или хотя бы существенного сокращения) заставляют страны ЦА находиться в поиске форм международного сотрудничества по обеспечению своей национальной безопасности (ОДКБ, ШОС и др.).
Основываясь на собственных ресурсах, страны ЦА могли бы и на современном этапе решить на этом направлении многие из своих проблем. Учитывая новейшие позитивные тенденции в развитии экономического сотрудничества в формате ЕврАзЭс, ШОС, а также на двусторонних уровнях, страны региона должны привлекать к этому и те государства, которые объективно заинтересованы в установлении в Афганистане стабильности путем развития процессов экономического возрождения, а не путем проведения военных операций и наращивания военного присутствия.

Цели и задачи в ЦА. В условиях активизации деятельности ведущих мировых держав в регионе России необходимо максимально сохранить свои позиции как в военно-политической, так и в экономической областях.
России необходимо сохранить в ЦА рычаги влияния на развитие транзитной инфраструктуры, обеспечить доступ к разработке минерально-сырьевой базы для укрепления собственной ресурсной базы и получения дефицитных полезных ископаемых. Российской экономике нужен доступ к избыточной рабочей силе, чему нет альтернативы в условиях нарастания у нас демографической проблемы. Мы также заинтересованы в обеспечении стабильности и предсказуемости сотрудничества в сферах, представляющих для России стратегический интерес (в оборонной, атомной, авиационной, ракетно-космической промышленности), в использовании ЦА в качестве буферной зоны от проникновения к нам нежелательных лиц и товаров.
Для государств ЦА Россия является естественным и желательным союзником, хотя антироссийский фактор в ряде государств ЦА продолжает играть важную, но не определяющую роль в формировании политического курса. Несмотря на всю национальную специфику и большое, в ряде случаев — доминирующее влияние групповых (клановых) интересов, для подавляющего большинства стран ЦА характерным является стремление к укреплению национальной государственности и национального суверенитета. Россия для партнеров является либо главным, либо значительным фактором укрепления национального суверенитета.
Следует, однако, признать, что на данном этапе, несмотря на целенаправленные усилия политического руководства, центральноазиатский вектор внешней политики России не принес ожидаемых результатов. Во многом это связано с тем, что Российская Федерация все еще не в состоянии предложить региону собственный, специфический вариант развития, радикально отличающийся от тех, которые предлагают страны Евросоюза, АТР или исламского мира. Возможности России использовать здесь «мягкую силу» ограничены и сводятся, как правило, к опоре на позитивные элементы советского прошлого.
Ключевым направлением российской политики должно стать целенаправленное воздействие на формирование общественных настроений и будущих элит. Требуют радикального улучшения имиджевая работа в ЦА, взаимодействие со странами региона в образовательной и научной сферах. В этой связи к трудовым мигрантам необходимо подходить не только с точки зрения источника необходимой для России рабочей силы, но и с учетом того, что во многом через отношение России к рабочим формируется отношение их этнической родины к нашей стране.
Мощным инструментом влияния является усиление присутствия России на культурном и информационном поле стран-партнеров, в том числе с помощью поддержки русского языка, сохраняющего свою функцию средства межнационального общения.
В этих целях следует шире использовать возможности созданных 3 февраля 2010 года в соответствии с Указом Президента России Фонда поддержки публичной дипломатии имени А.М.Горчакова и некоммерческого партнерства «Российский совет по международным делам».
Учредителем фонда от имени Российской Федерации является Министерство иностранных дел России, а бюджет его формируется за счет бюджета и добровольных имущественных взносов. Цели создания фонда следующие: поддержка публичной дипломатии, содействие участию российских неправительственных организаций в международном сотрудничестве и активное вовлечение институтов гражданского общества во внешнеполитический процесс.
Фонд займется распределением грантов неправительственным организациям, чтобы они активнее участвовали в международном сотрудничестве и внешнеполитическом процессе.
Что касается некоммерческого партнерства «Российский совет по международным делам», то оно призвано содействовать проведению в Российской Федерации международных исследований, совершенствованию подготовки специалистов в области внешней политики, а также созданию научно-экспертных центров и совершенствования уровня, которым должны обладать те, кто занимается международным и межрегиональным сотрудничеством.
Улучшению имиджа России будет способствовать недопущение повторения «газовых» и «нефтяных» войн, максимально возможный вывод конфликтных энергетических вопросов из сферы публичной дипломатии, настойчивая работа с партнерами на основе прагматического партнерства на уровне бизнес-структур.
Привлекательность России как лидера евразийского пространства возможна лишь на основе роста российского экономического и научно-технического потенциала, повышения национальной конкурентоспособности путем практической реализации взятого курса на развитие обрабатывающей промышленности и активизацию инновационной деятельности, преодоление топливно-сырьевого характера российского экспорта и более полного удовлетворения потребностей партнеров в новых технологиях и современном наукоемком оборудовании.
Усиление влияния России тесно связано с последовательным развитием равноправного и конструктивного диалога на всех уровнях государственной власти и по всему комплексу вопросов, представляющих взаимный интерес13.
Политическое воздействие России на страны ЦА представляется в краткосрочном плане, более эффективным инструментом, чем финансово-экономические рычаги воздействия. Возможности его использования обусловлены особенностями геостратегического положения стран-партнеров, которое в целом можно охарактеризовать как нестабильное (с большей или меньшей остротой).
Однако мотивировать исключительно политическими средствами страны ЦА невозможно — слишком значительны их политические противоречия и амбиции некоторых лидеров. Накопленный опыт сотрудничества с государствами ЦА свидетельствует о том, что импульс сотрудничеству с ними можно придать лишь путем дополнительных финансовых затрат. При этом инструменты экономической помощи должны иметь открытую и транспарентную форму (льготные кредиты, списание задолженности, др. при одновременном сокращении всех форм скрытых субсидий). Донорство должно предполагать четко прописанные и юридически закрепленные встречные обязательства. Необходимо понимать, что сотрудничество с бедными странами региона обязательно должно содержать значительный грантовый элемент и учитывать, что помощь им в растущих размерах оказывается многими зарубежными государствами и международными организациями. Если им не предложить техническое содействие, содействие в гуманитарной и социальной сферах, то такая помощь придет из других источников, и статус России как ответственного, дееспособного партнера окажется под вопросом.
Политическое воздействие России на страны-партнеры осуществляется, в основном, в двустороннем формате — часто в ущерб многосторонним структурам. Это значительно сужает российские возможности. Возникает и управленческая проблема: политический диалог на высшем уровне с партнерами определяет основное направление работы правительственных структур, которые подкрепляют его двусторонними документами программного характера (и в их развитии национальными системами контроля за их выполнением). К насыщению двусторонних повесток дня привлекаются и основные экспертные ресурсы. В результате восприятие партнерами друг друга как частей общего интеграционного пространства ухудшается. Ослабевает и координация между двусторонними диалогами.
Как представляется, во избежание ослабления наших позиций в конкуренции с Китаем, ЕС, США и другими крупными государствами и объединениями Россия должна предпринять опережающие действия в ЦА путем эффективного использования ее председательства в СНГ в 2010 году, а также активнее задействовать возможности ЕврАзЭС.
Во взаимоотношениях с Китаем перевод части вопросов взаимодействия на уровень СНГ мог бы ослабить исключительно мощную двустороннюю экономическую дипломатию КНР на постсоветском пространстве, базирующуюся на крупномасштабных финансовых вливаниях. Китайское наступление на какой-то период удалось ослабить путем создания ШОС. Однако если на начальном этапе создание ШОС представляло рациональный перевод двустороннего диалога с Китаем на региональный уровень, то сегодня ситуация существенно изменилась, в том числе из-за роли Китая как основного и наиболее активного конкурента России в торгово-экономическом сотрудничестве с центральноазиатскими участниками СНГ.
В этой связи среди важнейших направлений нашей работы — перевод через инструменты ШОС проектов, которые Китай реализует сейчас (напрямую или через площадку ШОС) в странах-партнерах в своих интересах и за свой счет, в область, отвечающую российским интересам. Разумеется, это потребует нашего участия в финансировании проектов.
Важной предпосылкой успешной реализации реорганизации работы в ЦА является конструктивное взаимодействие с Евросоюзом, возможность преобразовать сферу нарастающих противоречий в сферу взаимовыгодного взаимодействия на новой основе.
Одним из средств в борьбе за влияние могут стать российские инициативы по осуществлению крупных трехсторонних проектов в экономике центральноазиатских государств с участием России, Евросоюза. Они могут касаться областей общей заинтересованности — энергетики, транспорта, создания общей инфраструктуры, охраны окружающей среды в приграничных регионах и др. Реализация совместных проектов позволит смягчить жесткую конкуренцию с ЕС и другими внешними игроками. Для этого инициативы России должны быть нацелены на взаимовыгодное сотрудничество, рассчитанное на длительную перспективу. Это представляется более эффективным способом сдерживания избыточной активности наших европейских партнеров в зоне жизненно важных интересов России.