РАЗОРУЖЕНИЕ И РАЗРЯДКА В МИРЕ, КОТОРЫЙ СТАНОВИТСЯ ВСЕ ТЕСНЕЕ
НОМЕР ЖУРНАЛА: 38 (4) 2009г.
РУБРИКА: Международные отношения
АВТОРЫ: Ханс Бликс. (Швеция)
Президент Обама стал лауреатом Нобелевской премии мира, и тут же появились негодующие статьи, что он-де только ведет разговоры о разоружении и ничего в действительности не достиг. Что ж, Эл Гор получил Нобелевскую премию за то, что внес тему изменения климата в повестку дня обсуждений всего мира. Не скажешь, что он взял да и остановил глобальное потепление. Внести тему разоружения в повестку дня глобальных обсуждений — уже важно. В 1980-х годах люди шли по улицам в демонстрациях против ядерного оружия. Теперь — нет, теперь они проводят демонстрации против глобального потепления. Нобелевский комитет хочет, чтобы колоннами шли, протестуя и против того, и против другого, и я с этим согласен.
Хотя большая часть славы достается мистеру Обаме, он неодинок в усилиях вдохнуть жизнь в разоружение. В январе 2008 года четверо старейшин на ниве американской государственной деятельности — двухпартийная группа бывших госсекретарей Шульца, Киссинджера, Пери и бывшего сенатора Нанна — опубликовала в «Уолл-стрит джорнэл» важную статью. Они призвали Соединенные Штаты стать вместе с Россией застрельщиками в движении мира к ядерному разоружению. С их точки зрения, опора на ядерные вооружения, которую сами они некогда полностью поддерживали, после окончания «холодной войны» перестала себя оправдывать. Убедить мир, что ядерное оружие необходимо в руках немногих государств и неприемлемо ни в чьих других руках, — это тоже было неправдоподобно долговременной политикой. Ядерное распространение представлялось неизбежным.
В ходе президентской предвыборной кампании мистер Обама, если угодно, поставил пятую, свою, подпись под статьей четверки государственных деятелей США, а 25 мая 2009 года, когда он в Лондоне встретился с президентом России Медведевым, оба лидера заявили о своей готовности «преодолеть мышление категориями «холодной войны» и наметить свежий курс». С тех пор США и Россия успели нажать на кнопку перенастройки в нескольких областях, что крайне необходимо, поскольку разрядка, многообещающе начавшаяся в начале 1990-х годов, медленно почила в бозе.
Годы сразу после окончания «холодной войны» принесли очередные дивиденды и в политике, и в разоружении. После того как в 1991 году Совет Безопасности принял решение санкционировать применение силы для прекращения агрессии Ирака против Кувейта, президент Буш-старший заговорил о «новом международном порядке». Поскольку постоянные члены Совета больше не были разделены, многосторонняя система безопасности по Уставу ООН сработала, как изначально и предвиделось. В 1993 году была выработана Конвенция по химическому оружию, в 1995 году продлен без какого-либо временного ограничения Договор о нераспространении ядерного оружия, а в 1996 году принят Договор о запрете всех испытаний ядерного оружия. США и Россия на двусторонней основе в 1991 году заключили соглашение по СНВ-1, заложив основополагающие правила в отношении своих ядерных возможностей. В то время как на пике «холодной войны» ядерных боеголовок в мире насчитывалось примерно 55000, ныне, как считается, их около 23000, а в результате параллельных действий США и России были ликвидированы целые категории нестратегических ядерных вооружений.
Этот процесс совместной безопасности следовало бы продолжить. Не вышло. Если Варшавский пакт распался, то НАТО расширилось. В 1999 году Сенат США отверг Договор о всеобъемлющем запрете ядерных испытаний. Администрация Буша-младшего никаких симпатий к разоружению не испытывала. Дабы заручиться полной свободой рук в создании ракетного щита, она вышла из Договора по противоракетной обороне (ПРО). Как раз после ужасающего нападения террористов на Всемирный центр в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года она увидела в собственной чудовищной военной силе инструмент отражения угроз, откуда бы они ни исходили и безотносительно к одобрению ООН. В «Стратегии национальной обороны» 2005 года можно было прочесть: «У нас нет и не будет никакого равного по силам глобального соперника, и мы останемся не имеющими себе равных в обычных военных возможностях», — и далее: «Окончание холодной войны и наши возможности воздействовать на глобальные события открывают перспективы для новой и мирной системы в мире».
Неудача с принуждением Ирака к миру и демократии посредством оккупации привела к тому, что администрация Буша сделала открытие: у военной силы есть некие пределы, и есть потребность в дипломатии и сотрудничестве — даже для ООН. Тем не менее контроль за вооружениями и разоружение никогда не значились в повестке дня той администрации. Работа над ракетным щитом продолжалась, были запланированы звенья для размещения в Польше и Чешской Республике, не взирая на возражения России и слабую заинтересованность двух указанных государств.
В последние годы администрации Буша от разрядки, последовавшей за окончанием «холодной войны», мало что осталось. Господин Горбачев справедливо писал о «провале политического руководства, которое оказалось неспособным воспользоваться возможностями, открывавшимися с окончанием холодной войны» («Уолл-стрит джорнэл», 31 января 2007 год). Если на воинственную администрацию Буша во многом возлагалась вина (и, на мой взгляд, она и на самом деле в том повинна) за такое развитие событий, то сокрушительный российский отпор военной операции Грузии на территории Осетии в августе 2008 года многие на Западе рассматривали, как тревожный признак утверждения власти России над странами ее «ближнего зарубежья».
В таком прохладном климате США продолжали деятельно готовиться к возможной космической войне, Великобритания держала открытым вопрос о новой ядерной программе «Трайдент», Китай сбил свой собственный спутник, демонстрируя имеющиеся у него некоторые космические возможности ведения боевых действий, а Россия осуществляла дальние перелеты самолетов, способных нести ядерные заряды, и испытывала новые ракеты.
Подсчитано, что в 2008 году военные расходы в мире составили около 1400 миллиардов долларов. Из этой суммы около 45% выпадают на долю США, примерно по 5% — Великобритании и Китая, около 4% — на доли Франции и Японии и около 3% — на доли Германии, России, Саудовской Аравии и Италии. В то время как правительства заламывают руки, страдая от затрат на стабилизацию глобального финансового климата и на стабилизацию глобального природного климата, мир, похоже, совершает глупость, позволяя себе такие астрономические военные расходы.
Это не только глупость, но и головоломка какая-то, поскольку после «холодной войны» между крупнейшими военными державами не было никаких серьезных конфликтов. Несомненно, имеет место состязательность за доступ к нефти, газу и другим товарным продуктам, но не будет ли эта состязательность находить выражение, скорее, в ценах, нежели в военных действиях? Разве не станет убыстряющаяся взаимозависимость государств, в том числе и крупных военных держав, настраивать их на взаимные согласования? Европа зависит от российского газа, но и Россия зависит от доходов от продажи газа и от европейских инвестиций. В распоряжении Китая государственных ценных бумаг США больше, чем у кого бы то ни было еще, но и он тоже зависим от продажи своей продукции на зарубежных рынках США и других стран. Тайвань и Кашмир являются пороховыми бочками, однако едва ли несут угрозу вызвать взрыв мирового конфликта. Существует обеспокоенность из-за действий террористов и риска ядерного распространения, однако едва ли можно посчитать это оправданием появления новых авианосцев, подводных лодок и сверхзвуковых истребителей.
Что можно сделать? Я разделяю мнение, что застрельщиками здесь должны выступить США и Россия, и приветствую шаги в этом направлении, предпринятые за последний год. Доклад международной Комиссии по оружию массового уничтожения, в которой я председательствовал («Вооружения страха: Как избавить мир от ядерного, биологического и химического оружия»1), содержит 60 рекомендаций. В 2006 году перспективы любой из них были смутными. Сегодня я настроен более оптимистично.
Кое-кто придерживается мнения, что нашей целью должно стать полное уничтожение ядерных вооружений — ядерный нуль. Я согласен: видеть перед собой такую задачу необходимо, только не должно быть никаких иллюзий. Мистер Обама говорит, что мир, свободный от ядерного оружия, возможно, станет реальностью еще при его жизни. Наверное, он прав. И все же, как можно быть уверенным в том, что возможно через, скажем, 50 лет? В период между 1910 и 1950 годами мы пережили две мировые войны. Лига Наций была первой хилой и провалившейся попыткой создать всемирную систему безопасности. Организация Объединенных Наций — вторая, продолжающаяся и несовершенная, попытка. Мы стали свидетелями начала космических путешествий, Интернета, мобильных телефонов, взлета и падения нацистской Германии, принятия коммунистической модели и отказа от нее, нынешнего объединения в Европе и т.д. Многое может произойти в период между 2010 и 2050 годами.
Я остаюсь оптимистом. На сегодняшней и завтрашней повестке дня по разоружению стоит не тот вопрос, как демонтировать последние из 200 оставшихся в мире ядерных боеголовок, а о том, как достичь существенных сокращений ныне имеющихся более чем 20000 боеголовок. Речь идет о всеобщем запрете всех испытаний ядерного оружия, о всеобщем прекращении производства ядерных материалов для видов вооружений, о снятии ядерных вооружений с режима повышенной боевой готовности и т.д.
Тем не менее нам не осилить ядерное разоружение в отрыве от всего остального. Мы должны уделять внимание связям с обычными видами вооружений. Более того, все разоружение осуществляется в политическом контексте. Нам необходима совместная работа для разрешения давних и мучительных региональных споров. Нам необходимо сотрудничество для учета потребности всех народов в надежном доступе к энергии. Для усилий по восстановлению разрядки было бы целесообразно, как то предложено Россией, обсудить «архитектуру безопасности» Европы. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) значима в этом отношении, но значимы и НАТО, и Европейский Союз, и, на самом деле, ООН. Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) ныне пребывает в подвешенном состоянии. Необходимо, чтобы он снова стал полностью действующим.
Меры по разоружению главным образом потребуют обязывающих соглашений с другими странами, и мистер Обама дал понять, что ныне США располагают администрацией, готовой для достижения подобных соглашений использовать как двусторонние средства, так и ООН и другие многосторонние механизмы. Американской исполнительной власти, однако, потребуется не только искусно вести переговоры с другими государствами, но и убедить имеющий отношение к делу Конгресс США, а также мощный военно-промышленный комплекс. Сенат США в 1999 году отверг Договор о всеобъемлющем запрете ядерных испытаний, и хотя ныне мистер Обама намерен вновь представить этот договор на ратификацию, он пока не располагает необходимыми для этого 66 голосами в Сенате. Возможно, ему сумеют помочь более мягкий международный климат и наделенное силой американское общественное мнение.
По моему мнению, для дальнейшей разрядки и разоружения в нынешних условиях многое могут сделать отдельные государства. Деятельность и сотрудничество России и США имеют самое первостепенное значение. Наряду с оказанием Россией помощи в транспортировке американских грузов в Афганистан, решение США не размещать установки ракетного щита в Польше и Чешской Республике, а также явная приостановка дальнейшего расширения НАТО, дают основание полагать, что такое сотрудничество идет по хорошей траектории. Тем меньше должно быть трудностей с заключением вослед былому ядерному СНВ-1 нового соглашения, могущего стать стартовой площадкой для дальнейшего ядерного разоружения.
Что еще могла бы сделать Россия? Раскатистая международная реакция на вооруженный конфликт между Россией и Грузией по большей части утихла, особенно после недавнего появления доклада ЕС по этому вопросу. Тем не менее характер отношений между большой Россией и ее соседями неизбежно оказывает воздействие на восприятие внешним миром российского стратегического мышления. По моему мнению, российское стремление быть добрым соседом, а не большим братом, будет содействовать доверию и дальнейшей разрядке, точно так же, как и в западном полушарии отношения шли бы к лучшему, если бы США следовали той же политике. Нет нужды оговаривать, что добрососедство должно быть двусторонним. Наверное, моделью здесь могли бы послужить российско-финские отношения.
И Китай, и Индия могли бы содействовать глобальной разрядке, продолжая действовать благоразумно в вопросах, соответственно, Тайваня и Кашмира, и стремясь к урегулированию пограничных расхождений. Китай одобрительно относится к вступлению в силу Договора о всеобъемлющем запрете испытаний и мог бы помочь осуществлению этого, предприняв уже сейчас шаг к ратификации этого договора. Для Китая договор не стал бы обязывающим до тех пор, пока его не ратифицируют США и ряд других государств, однако, действуя сейчас, а не позже, Китай, возможно, существенным образом подтолкнул бы к ратификации других, в том числе и США.
На климат глобального разоружения неизбежно влияет успех или неудача на переговорах с Северной Кореей и Ираном. Россия, Китай и США играют на этих переговорах ключевые роли и нуждаются в сотрудничестве для предотвращения программ создания ядерных вооружений. Главное в этих переговорах — какие можно предложить стимулирующие и сдерживающие средства, но три этих государства не подвергнутся риску быть обвиненными в двойных стандартах, если признают за самими собой обязательство, налагаемое ДНЯО – продвигаться к ядерному разоружению, и будут наглядно убеждать, что действительно делают это.
Цена: 0 руб.
|
Впервые с момента выхода в свет в 1999 году трёхтомника Вагифа Гусейнова "От Ельцина к...?" читатели имеют возможность ознакомиться с полными текстами книг в электронном виде и скачать их.
Впервые с момента выхода в свет в 1999 году трёхтомника Вагифа Гусейнова "От Ельцина к...?" читатели имеют возможность ознакомиться с полными текстами книг в электронном виде и скачать их.