ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС ЗАПАДНОЙ СИСТЕМЫ. ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ ПОДХОД
НОМЕР ЖУРНАЛА: 37 (3) 2009г.
РУБРИКА: Геополитика
АВТОРЫ: Тиберио Грациани (Италия)
В связи с нынешним кризисом ситуация анализировалась неоднократно, как правило, с экономической точки зрения. В данном контексте был проведен ряд исследований по воздействию кризиса на глобальную экономику и на всемирные промышленные системы. Результаты этих оценочных исследований способствуют поиску решений по преодолению кризиса без утраты мощи западной системой во главе с США. Поскольку в настоящее время, как представляется, после определенного периода однополярного мира начинает складываться новая, многополярная структура, необходимо осмыслить отношение между различными геополитическими позициями мировых игроков и кризисом. Если принять во внимание различия в геополитических стратегиях основных глобальных субъектов действий (США, Евросоюз, Россия, Китай, Индия), различия культурных особенностей и устремлений, то это поможет нам определить более здравые подходы к восстановлению (или созданию) социальной стабильности и отыскать новые формы международного сотрудничества в условиях нынешнего кризиса.
Глобальный кризис или кризис западной системы?
Как правило, происходящее финансовое (а к тому же еще и экономическое, и промышленное) землетрясение мы именуем «глобальным кризисом», а это выражение верно лишь отчасти и лишь в определенных ситуациях. Однако если анализировать данное явление с геополитической точки зрения, то финансовая катастрофа предстает, прежде всего, внутренним кризисом «западной системы», который вызывает определенные последствия в других геополитических областях.
Для того чтобы лучше представить данную концепцию, стоит кратко охарактеризовать, что понимается под «западной системой» и «глобальной системой», а также роль так называемого процесса глобализации в геополитической структуре.
Понятия
1. «Западная система» (ЗС). С геополитической точки зрения можно утверждать, что ЗС составляют главным образом США, Европа (Евросоюз) и Япония (плюс Канада, Австралия и Новая Зеландия). Главная роль в этом обширном геополитическом пространстве принадлежит США и их исторически особому партнеру — Великобритании. ЕС и Япония (соответственно западная и восточная стороны евразийского континента) являются окраинами этой зоны, наделенными важной геостратегической функцией в отношении протяженной евразийской суши. По сути, со времени окончания Второй мировой войны и в рамках геополитической доктрины США страны ЕС и Япония составляли два симметричных американских плацдарма, наделенных своеобразной функцией надзора за Россией и Китаем, этими двумя «легкими» Евразии. В действительности — по причинам историческим, географическим и культурным — для Европы и Японии естественной геополитической позицией должна бы стать евразийская, а не атлантическая.
Контроль над евразийскими пространствами суши, что привел бы к гегемонии США в северном полушарии планеты, определил внешнюю политику Вашингтона и североамериканскую военно-промышленную структуру, особенно в последние несколько лет.
В своей книге «Искусство дипломатии» Генри Киссинджер называл США островом за пределами Евразии. Бывший советник по национальной безопасности и государственный секретарь при президенте Никсоне был того мнения, что единая Великая Держава, подчиняющая себе две главные области Евразии, Европу и Азию, представляла бы стратегическую опасность для Соединенных Штатов. Такого рода опасность, разъяснял Киссинджер, необходимо предотвратить, даже в том случае, если Великая Держава и не выкажет агрессивных намерений, поскольку, если эти намерения в будущем окажутся агрессивными, Вашингтону будет не по силам определять ход событий, так как уменьшилась действительная способность США к сопротивлению (Henry Kissinger, L'arte della diplomazia, Sperling & Kupfer Editori, Milano 2006, pp. 634–635).
2. «Глобальная система» (ГС). В существующей геополитической структуре данное выражение (своим происхождением оно обязано лексике техники связи и передачи информации) означает прагматическую волю «западной системы» подчинить себе планету, главным образом на финансовой и экономико-технической основе. «Глобальную систему» необходимо рассматривать как проект, как цель, которую предстоит достичь с помощью инструментов и процессов экономической и финансовой конкуренции.
Архитравом стратегии, нацеленной на создание «глобальной системы», является экономическая взаимозависимость государств во всемирном масштабе.
Попытка создать «глобальную систему» (на финансовом уровне) отражает «политические» намерения крупных финансовых группировок.
3. Глобализация. Мы согласны с определением, данным французским экономистом Жаком Сапиром в книге «Новый XXI век» (Jacques Sapir, Le nouveau XXI si?cle, Paris, 2008, pp. 63–64): «Так называемая «глобализация» на самом деле есть сочетание двух процессов. Первый — это мировое распространение капитализма (в промышленной форме) на территории, им ранее не затронутые. А второй, который в большой мере является осуществлением политики США, соответствует волюнтаристской политике финансово-торгового пролома».
Иными словами, процессу глобализации отводится роль стратегии США за обладание мировой гегемонией во время «однополярного периода».
Западный кризис и новая многополярная структура
Все мы понимаем, что так называемый глобальный финансовый кризис в действительности является скопищем нескольких кризисов, которые, начавшись с США, ныне распространяются по всей планете, пагубно воздействуя на экономику государств и, тем самым, влияя на их социальную стабильность. Принимая геополитическую перспективу, мы получаем возможность проследить, как кризис, начавшись в геополитическом центре западной системы, поначалу стал распространяться на окраинах, главным образом в странах ЕС и Японии, а на второй стадии перекинулся на восточное полушарие Земли. Скорость и интенсивность распространения кризиса определяются структурными различиями стран, на которые он направлен.
Более того, видно, что глобальный (западный) кризис происходит:
— в ходе геополитической подвижки (от однополярной к многополярной структуре, основополагающие столпы которой, как представляется, приходятся на Евразию и Южную Америку, соответственно на север восточного полушария и юг западного полушария планеты);
— в особых экономических рамках, когда в экономическом, финансовом и промышленном плане происходит появление новых ключевых игроков в Азии (Китай и Индия);
— в ходе переутверждения России в качестве глобального игрока и, прежде всего, как стержня евразийского пространства.
В такой ситуации кризис мог бы не только ускорить переход от однополярной к многополярной системе, но и укрепить ее. По сути, европейским странам следовало бы наконец-то осознать, что их основополагающие и особые интересы (энергоснабжение, безопасность, культурное развитие) имеют континентальное измерение и прочно связаны с интересами российскими и азиатскими. В едином евразийском контексте Европа нашла бы свое естественное геополитическое положение, сотрудничая с этими странами на основе равенства. Европейский «полуостров» сделался бы чем-то вроде соединительного шарнира между Азией и Африкой и играл бы роль евразийского порта на Атлантическом океане.
Укрепление многополярной структуры требует от европейских стран замены пассивной окраинной роли в «западной системе» на активную роль в рамках потенциально проявляющейся евразийской интеграции. Изменение геополитического положения Европы — необходимейшее условие преодоления происходящего кризиса и создания социальной стабильности в соответствии с ее культурой, основанной на антииндивидуалистических принципах.
Аналогичные сигналы, как представляется, появляются и в Японии. Токио проявляет все большую и большую заинтересованность в укреплении политических и экономических отношений с Пекином и Нью-Дели, а прежде всего, в обретении активной роли в партнерстве с двумя этими азиатскими странами в восточной части пространства евразийской суши.
Трения внутри западной системы относительно того, «как преодолеть кризис»
Обращаясь к решениям, нацеленным на разрешение кризиса, замечаешь некоторые существенные трения, возникшие на Западе. Иными словами, кризис, как представляется, обнажил глубокие различия между Европой и США в том, что касается их отношения к делам экономическим и социальному благосостоянию. Париж и Берлин — даже при том, что и там, и там все решают правительства, ориентированные на атлантизм (Саркози и Меркель — это, по сути, выражение неоатлантической европейской олигархии) — вынуждены принимать во внимание тот факт, что структурно так называемая неолиберальная динамика европейских экономик (за исключением Великобритании) основана на противоречиях между неолиберальным образом действий и практикой, вдохновленной принципами солидарности.
Образ действия и практика, определяемые отношениями солидарности, в наши дни все еще имеют место в континентальной и средиземноморской Европе — невзирая на могучие валы ультра-либерализма, периодически накатывавшие в течение двух последних десятилетий, а главное — на регулярно повторявшиеся предостережения (чаще звучавшие как самые настоящие угрозы или диктат, нежели как простые предостережения) со стороны некоторых международных экономических организаций (среди них: Всемирный банк, Международный валютный фонд, Всемирная организация торговли, ряд частных агентств кредитных рейтингов).
Отношения европейских стран, основанные на солидарности, нашли свое выражение в деятельности ряда социальных институтов, среди которых можно назвать (пусть и частично приватизированные в последние годы) те, что нацелены на поддержку вышедших на пенсию и безработных (социальное обеспечение), на предоставление некоторых социальных услуг (например, медицинское обслуживание), на поддержку некоторых стратегических компаний и в особенности среднего и малого бизнеса, составляющего (по ряду аспектов) экономическую ткань всего Европейского Союза.
Если принять во внимание сказанное в последних строках, можно лучше понять выявившиеся несходства взглядов (между представителями США и ЕС) в рамках многонациональных встреч, посвященных «глобальному» кризису.
Хотя даже подчеркнутые различия (больше регулирования — по требованию стран ЕС, больше «свободного рынка» — по требованию США) не создали «настоящего» решения для выхода из кризиса (по крайней мере, до сих пор), и даже если различия эти в дополнение не вызовут раскола между США и странами ЕС, то все равно они вызывают большие сложности внутри «западного дома».
«Западная система» под управлением атлантической олигархии должна учитывать тот факт, что ее «окраины» (страны ЕС и Япония) более не столь надежны, как были в прошлом, несмотря на целый ряд военно-экономических союзов, глубокую экономическую взаимозависимость и присутствие американских войск (НАТО), широко распространенное по Европе и в районе Средиземного моря. Европа, в частности, могла бы избавиться от контроля США, если бы североамериканская экономическая стратегия попыталась переложить собственные долги США на плечи европейских граждан.
Возврат к экономике, «контролируемой» государством, и так называемым протекционистским мерам, предпринятый США и некоторыми европейскими странами, далеко не будучи настоящими политическими решениями вопроса, скорее, представляются эгоистичными и приспособленческими временными выходами, к каким прибегли западные правящие олигархии. Другими словами, такого рода увиливания, основанные на вмешательстве государства в сферы экономики и финансов, имеют ясную цель использовать государство для оплаты долгов, вызванных безответственными спекуляциями некоторых финансовых лобби. В этом нет ни политической проницательности, ни понимания экономики на основе солидарности, зато, скорее, присутствует неолиберальная эксплуатация национальных доходов и сбережений. Финансам США необходима неоогосударствленная экономика просто для того, чтобы перевести дух в чрезвычайный период своей истории.
Установленными целями расплачиваться за кризис избраны окраины западной системы, то есть Европа и Япония. Для обоих этих геоэкономических районов характерна — по причинам историческим — все еще распространенная привычная культура сбережений, которая полностью отсутствует в Соединенных Штатах. Более того, их соответствующие экономические системы, даже будучи ориентированными на рынок и основанными на неолиберальном образе действий, тем не менее сохраняют некоторые корпоративные характеристики. По иным, хотя и аналогичным, причинам обеим окраинам «западной системы» в кризис приходится получше, чем США.
Выход на сцену новых игроков
Новые глобальные игроки (Россия, Китай и Индия) в сравнении с США и Европой перенесут кризис с меньшими потерями.
Россия и Китай, видимо, достаточно успешно отреагируют на потрясение, вызванное финансовыми спекуляциями, главным образом благодаря своим политическим структурам и устойчивости соответствующих центральных органов политической власти. В определенной степени можно ожидать, что ударная волна финансового кризиса, возможно, разобьется о евразийскую стену, сложенную главным образом Китаем и Россией. Такое возможно в самом ближайшем будущем, если Москва с Пекином начнут проводить общую экономическую и монетарную политику.
Относительно Индии можно полагать, что Нью-Дели для преодоления кризиса без значительного ущерба следовало бы уравновесить слабость собственной политической системы укреплением экономических отношений с Москвой и Пекином в рамках общего евразийского представления. Геополитическая интеграция Евразии могла бы стать более надежным способом ослабить последствия кризиса и, несомненно, содействовать консолидации образующейся многополярной структуры.
К выходящим на сцену новым игрокам, несомненно, должны быть причислены Бразилия, Аргентина и Венесуэла. Как известно, за последние несколько лет эти страны, расположенные в южной части американского субконтинента, некогда «задворках» США, укрепили стратегические отношения с основными евразийскими странами, Китаем, Россией, рядом ближневосточных государств (среди них — с Ираном), обеспечивая себе активное участие в геополитической глобальной подвижке от однополярной к многополярной структуре. При таком новом содержании существенных отношений между странами — обладателями энергетических ресурсов и важного для всего мира сырья Бразилии, Венесуэле и, в какой-то мере, Аргентине следует противиться последствиям, порожденным «глобальным» кризисом.
Европа
Относительно создания экономической безопасности и социальной стабильности в Европе мы исходим из того, что европейские власти должны, прежде всего, пересмотреть свои геополитические позиции, что означает обретение полной суверенности во всех областях — политической, экономической, военной, культурной. В общем, европейцам стоило бы пораздумать над тем, что их собственные интересы — это «евразийские интересы», а не интересы США или «Запада». Для европейцев (не для нынешних правящих олигархий) не существует экономической свободы без континентальной суверенности.
Что касается ряда практических аспектов, то мы укажем всего на два главных аспекта, на которых следовало бы сосредоточиться европейским властям:
а) реформирование банковской системы;
б) создание новой смешанной экономики.
Банковская система, как все мы понимаем, в наши дни является «частным» институтом и основу своей деятельности видит в получении прибыли. Она не принимает во внимание социальные рамки, в которых действует, и последствия, вызываемые ее действиями. Банковская система «не несет ответственности», и терпеть это дольше нельзя. Для восстановления социально-экономической стабильности, по сути, банковская система должна стать «социальным» институтом, быть нацелена на оказание услуг всему обществу.
Создание европейской «новой интегрированной смешанной экономики» — дело весьма важное и глубоко связанное с преобразованием европейской банковской системы.
Начнется оно, возможно, с государственного финансирования стратегических инфраструктур, имеющих отношение к энергетике и средствам связи в масштабе всего континента, в контексте сотрудничества с Россией, Северной Африкой и ближневосточными странами.
К другим важным блокам, подлежащим рассмотрению, относятся:
— развитие единой европейской военной промышленности;
— развитие единых европейских исследовательских структур в сфере высоких технологий;
— использование полезных инструментов для усиления социальной справедливости и солидарности в масштабе континента с учетом местных традиций;
— создание организации коллективной безопасности в масштабе всего континента (Европа—Россия) и в масштабе Средиземноморья (Европа—Северная Африка);
— укрепление культурных отношений в рамках Древнего Континента (Европа—Азия—Африка) на основе «евразийского духовного единства».
Выводы
Геополитическая перспектива, для которой так называемый глобальный кризис является в основном внутренним кризисом западной системы, привела нас к выводу о неестественности положения Европы внутри геополитического пространства США. А значит, выход из кризиса необходимо искать вне «либеральной» практики, навязанной США как победителем во Второй мировой войне и «перенятой» европейцами в последние 60 лет вопреки их установкам на солидарность в отношениях.
Утверждение Европы на новой позиции в рамках евразийского контекста рассматривается как предпосылка создания социальной безопасности и экономической стабильности по такому рецепту: без суверенности нет никакого социально-экономического развития.
Главными европейскими структурами, нуждающимися в осмыслении и усовершенствовании, являются банковская и экономическая системы. Упор делается на перевод банковской системы из частной в сферу государственных услуг. Предлагается переориентация либеральной экономической системы на новую европейскую смешанную экономику.
Цена: 0 руб.
|
Впервые с момента выхода в свет в 1999 году трёхтомника Вагифа Гусейнова "От Ельцина к...?" читатели имеют возможность ознакомиться с полными текстами книг в электронном виде и скачать их.
Впервые с момента выхода в свет в 1999 году трёхтомника Вагифа Гусейнова "От Ельцина к...?" читатели имеют возможность ознакомиться с полными текстами книг в электронном виде и скачать их.