Итак, что не только нужно, но и (при определенных условиях) можно сделать для возникновения и укрепления в России гражданского общества?

1. Вполне справедлива постановка вопроса о том, что начинать воспитание качеств членов гражданского общества надо «за партами школ и на студенческих скамьях» (Межуев В.М. Цитир. произвед., с. 11). Как именно это надо делать — вопрос особый и очень трудный. Не только в опыте России, но и других стран мира, грамотное воспитание (кстати, часто расплывчато, широко понятой) «гражданственности», тем более, ясные уроки формирования и сохранения гражданского общества, его структур вряд ли являются чем-то хорошо оформившимися. Почему налаживание таких образовательных и воспитательных процессов — именно применительно к гражданскому обществу — можно считать одной из настоятельных, но пока не решенных и даже не решаемых активно задач всей мировой цивилизации.

 2. В современных условиях неверно было бы, как мне кажется, заведомо противопоставлять одних людей, одни профессии или дела, социальные процессы и обстоятельства, где якобы не может рождаться гражданское общество — противопоставлять другим людям, делам, процессам, которым отводилась бы привилегированная роль быть инициаторами, первопроходцами в деле создания гражданственности и гражданского общества. Мы уже говорили о том, что гражданское общество — в чем его суть и специфика — в принципе растет, как выражаются американцы и европейцы, от «корней травы» (grass roots), от самых простых жизненных процессов и потребностей. В современной России, например, некоторые формы гражданской активности могут рождаться, когда жильцы дома (домов), решивших отстоять детскую площадку, памятники культуры и т.д. в своем дворе или вблизи от него, объединятся, а затем сохранят свои гражданские группы для других дел. То же можно сказать о разных объединениях людей, протестующих против тех или иных афер, мошенничеств, злоупотреблений.

3. Авторы, сегодня пишущие о гражданском обществе, часто напоминают о нереализовавшейся надежде либералов-рыночников на то, что переход к рынку как бы автоматически решит проблему формирования гражданского общества, несбывшейся надежде, которая вытекала из действительно неправомерного отождествления рыночной свободы с любой другой, включая свободу гражданских действий населения. (Говорить о том, что практика у нас опровергла-де эту ошибку, не вполне правильно, ибо настоящего цивилизованного рынка и соответствующих отношений людей у нас пока не возникло.) Однако при всей неправомерности упомянутого отождествления объективная связь между свободой, активностью в экономической (в том числе рыночной) сфере и гражданским обществом все же существует. Традиционный российский снобизм в отношении к этим сферам частично оправдан (опять-таки особенно применительно к России), но в целом он непродуктивен. Выигрывают сегодня те страны, в которых в общественном сознании населения и обобщенных идеологемах устойчиво укрепляются идеи, умонастроения, ценности, предполагающие возможность и необходимость зрелой гражданской деятельности, ответственности, цивилизованности также и в сдерживании «стихии» рынка, в цивилизованном обустройстве, и рыночных сфер и отношений.

Когда знакомишься с опросами общественного мнения, бросается в глаза такая особенность: при всем недовольстве коррупцией (непосредственно и в целом) опрошенные среди своих недовольств и тревог ставят на первое место вовсе не ее — первое место неизменно занимают рост цен и инфляция. Это и понятно: с ростом цен население сталкивается ежедневно и повсеместно. И задается самыми разными вопросами, в частности, такими: почему страна, из недр которой (а они в принципе должны служить гражданам) качаются и продаются по всему миру нефть, газ и т.д., устанавливает для своих автовладельцев, своей промышленности самые высокие и стремительно растущие цены на соответствующие материалы? Почему газопроводы протягиваются через города и страны, но так и не добираются до «богом оставленных» углов и уголков российской провинции? Почему при достаточно хороших урожаях так стремительно дорожают хлеб, молочные продукты и т.д.?

Сама власть подчас дает ответы на подобные вопросы, говоря о «сговоре монополистов». Впрочем, последним и не надо специально собираться на какие-то сходки и договариваться о ценах, которые у нас растут как бы автоматически и лавинообразно. Выборочные «выхватывания» отдельных персонажей (какого-то олигарха, какой-то фирмы) для окрика и наказания, как правило, небольшого и в самом деле «условного», справедливо воспринимаются как временная кампания. А цены снова взмывают вверх, заниженные официальные цифры их роста не вызывают доверия. Хорошо уже то, что в последнее время несколько росли и доходы населения. Впрочем, дополнения ведь черпались и черпаются из бюджета, т.е. из налогов, выплачиваемых тем же населением, а не идут из распухших карманов «сговорившихся монополистов». Разорвать порочный круг, «урезонив» какими-то сильными мерами тех, кто стоит у истоков всплеска цен, государству, т.е. всем видам власти, не удается. (Снова, правда, возникает вопрос: а есть ли воля это сделать?)

Пусть нам только не говорят, что цены, в том числе и их быстрый рост, диктует-де «свободный рынок». Ибо «свободного» рынка у нас, как показано специалистами и как видим мы сами, нет и в помине. Ведь такой рынок — в числе других особенностей — предполагал бы настоятельную заботу производителей, торговцев о потребителях, и не только в смысле высокого качества проданного товара. На подлинно свободном, конкурентном рынке заботятся и о том, чтобы потребитель этой покупкой не был разорен. Есть ли такая забота в России? Отчасти да — у некоторых производителей и у некоторых торговцев, устанавливающих все-таки доступные (для немалого числа покупателей) цены.

Обратиться во всех этих случаях именно к представителям российского бизнеса существенно еще и потому, что неправительственные, негосударственные сообщества, ассоциации, объединения в данной сфере принадлежат к числу наиболее прочных, организованных и в целом достаточно цивилизованных. Причины понятны — немалые деньги, неизбежная ориентация на цивилизованные же зарубежные ассоциации бизнеса, приход в эти объединения (в качестве руководителей) авторитетных, профессиональных людей и многое другое. Особенно интересны общественные организации малого бизнеса, пока еще плохо развитого в России, но востребованного и перспективного. Хотелось бы, правда, чтобы подобные ассоциации не просто отстаивали интересы членов своего сообщества, а шире включались в процесс цивилизационного, гражданского, нравственного воспитания людей бизнеса, чтобы, например, организации и деятели крупного бизнеса не воспринимали малый бизнес только сквозь призму конкуренции.

Действительно серьезная проблема, хорошо выраженная в классических концепциях либерализма, состояла и состоит в том, что завоевание свободы в рамках цивилизационного рынка может научить и реально учит отстаиванию гражданами и их объединениями всех своих, а не только экономических прав и свобод, учит гражданской активности, но также и гражданской ответственности во всех других сферах социальной жизни. К сожалению, опыт новой России в этой области оказался во многом негативным и искаженным. Но вот теперь, когда перед бизнесом, и крупным, и средним, и мелким, во весь рост встают цивилизационные задачи, от реформирования бизнес-сообществ никуда не уйти.

Отсюда — две линии требуемого, желаемого и в принципе возможного развития.

А. Производители, торговцы, крупные, средние и мелкие, собственники, управители-менеджеры из мира бизнеса сами должны конкретно и подробно разработать систему социальных норм, в том числе моральных требований для своей сферы, пока не произошло каких-то социальных катастроф. Это требование относится также к теме гражданского общества — в том, например, смысле, что имеющиеся в наличии и готовые возникнуть неправительственные организации предпринимателей в числе первых своих дел должны числить формулирование «корпоративных» правил, норм, ценностей, т.е. нормативных кодексов для своего слоя, а главное — должны предусматривать контроль за их выполнением и очищение своих рядов от тех, кто эти кодексы нарушает. Среди подобных правил, кстати, должны быть и такие, которые предусматривают и «корпоративные», а не только государственные санкции для тех, кто устраивает монополистический сговор и разрушает пространство действительно свободного рынка. Пока же и о том, и о другом только говорят (да и то не слишком активно), но мало что делают…

Б. И все-таки в России (по разным, в том числе подробно разобранным ранее причинам) спасение утопающих в море несвободного, жесткого для них рынка остается, увы, делом самих утопающих. А они барахтаются, тонут, всплывают, снова тонут — и все поодиночке. Самосохранение отнимает все силы. Неимущие слои населения в принципе «спасаются» рынками с низкими ценами на продукты и промтовары, но и качество товаров и услуг там тоже очень низкое.

Боюсь, что мы в ближайшее время не дождемся работы якобы «объективных», «саморегулирующих» механизмов свободного рынка и доброй воли современных производителей и торговцев. Да и во всем цивилизованном мире качество товаров все-таки регулируется, произвольный и дружный всплеск цен пресекается массой специальных механизмов, в том числе и работой государства, что считается не ущемлением рыночной свободы, а введением рынка, в противном случае грозящего стать варварским, в цивилизованные рамки. Еще важнее — сознательность, цивилизованность действий самих производителей и торговцев, в том числе механизмы внутренней, свободной, добровольной ответственности, внедренные в мир их ценностей, сознания, делового, профессионального этноса. Всего этого у нас пока нет. Но побудить, а если надо, и принудить, к этому производителей, торговцев, сферу обслуживания надо. Сделать это должны не только специальные органы государства, но и сами потребители, они же — клиенты. А это под силу лишь организованным потребителям, действующим через особые, эффективные сообщества.

В стране в принципе имеются, но пока исключительно слабы общества, т.е. — по замыслу — объединения потребителей. Отдельные, в основном консультативные, задачи они подчас решают, но пока потребители не знают своих прав или, даже зная их, не умеют эффективно бороться с теми, кто их нарушает. Такая борьба сейчас оказывается уделом поистине героических одиночек, в деятельности которых успех — исключительно редкое явление. Нас снова настигает одно из a priori нашего жизненного мира, которое проявляло свое действие в условиях тотального дефицита советского времени, но сохраняется и сегодня, при наличии видимого изобилия, даже переизбытка товаров, услуг, предприятий торговли и обслуживания. Это опять же бесправие покупателей, а во многих случаях — неуважение к ним. Конечно, уравнивать «светлое прошлое» и настоящее с этой точки зрения мне (человеку, прожившему б€ольшую часть жизни при том дефиците) не приходит в голову. Но и часть новых явлений одобрить никак нельзя.

Подробно писать о них излишне. Лишь напомню о том, что хорошо известно населению. На многих улицах даже таких городов, как Москва, нельзя купить хлеба, овощей или иголки-нитки, невозможно найти чистку, прачечную и т.д. Одновременно там разместят (как, скажем, на моей улице на отрезке в 300 метров) пару (всегда пустых) магазинов офисной мебели, три магазина обуви, пару дорогущих бутиков (где один-два покупателя в день при толпе бездельничающих продавцов и скоплении хорошо одетых манекенов — большая удача), баснословно дорогую парикмахерскую, салон пирсинга — и все это при отсутствии доступного продуктового магазина, булочной со свежим хлебом, «нормальной» по ценам парикмахерской и т.д. Еще одно: в подземном переходе, ведущем к метро, вдруг воцарятся, вытесняя что-то другое, например, продажу книг и газет, многочисленные торговые «точки», продающие только мобильники и аксессуары к ним, а вокруг будет собираться агрессивная, опасная, особенно в вечернее время, праздная толпа молодых людей с плакатиками: «Куплю сотовый. Дорого». (Какие именно «сотовые» тут продаются и покупаются, это вопрос.) Время от времени безучастно ходят милиционеры… Ощущается полное отсутствие контроля местных властей (а скорее, напрашивается мысль о сговоре с ними). Понятно, что отдельному недовольному гражданину, спешащему по своим делам, что-то изменить не под силу; всякое вмешательство чревато опасностью для жизни и здоровья. А контроля со стороны обществ потребителей, жителей данной местности, здесь нет и не предвидится.

Подобным образом обстоит дело и в других случаях, например, в так запущенном контроле за качеством и сроками годности товаров. Телевидение в своих тревожных передачах время от времени фиксирует «издержки» подобной ситуации — от пищевых отравлений, последствия которых как-то превозмогаются, до угрожающе многочисленных смертельных случаев. Нарушения необходимых требований качества и сроков хранения товаров в России — массовые и повсеместные. И ведь очень нередко это приводит к смертям, к отравлениям в школах, местах летнего отдыха детей!

Ясно, что по сравнению с цивилизованными странами здесь отсутствуют такие важнейшие звенья и механизмы контроля, как собственные совесть и добросовестность, ответственность и производителей, и торговцев, сознание которых воспитывалось веками и которые являются самыми действенными «контролерами».

4. Это подводит нас к еще одной тревожной проблеме России, которая относится к гражданскому обществу, хотя и не только к нему. Это вопрос о свободе и ответственности в деятельности властей и широких слоев населения. Особенность «момента», т.е. последнего десятилетия в истории России, состоит в том, что люди из разных слоев научились, кажется, ценить собственную свободу, хотя не научились ни бороться за нее в правовом поле, ни объединяться там с другими людьми, ни сочетать свои свободолюбивые ценности и усилия с ответственностью, с уважением к свободе других индивидов, с умением достигать социальной согласованности, взаимности действий и ценностей как раз в сферах реализации свободы. И навыки цивилизованной реализации свободы у нас на Родине не сложились, и соответствующие ценностные нормы-рамки пока не стали внутренним убеждением очень многих людей.

Гражданское общество и в обрисованном контексте социальных требований и действий имеет особое значение. Ибо сфера его действий, вернее, действий индивидов, групп в рамках системы гражданского общества, по определению, является социальной областью, сферой публичности, суть которой — в изначальном объединении индивидуальной, групповой свободы, активности и социальной ответственности каждого действующего лица, а также каждого объединения и всех их вместе. На словах это кажется вполне ясным и общепринятым, но на деле тут накопилось немало трудностей и противоречий (например, есть немало претензий к деятельности традиционных правозащитных организаций, главные акценты которых — защита свободы представителей маргинальных, малочисленных групп, что оправданно; но одновременно имеет место пренебрежение к правам, свободам, к катастрофам в жизни большинства населения, что уже является серьезным перекосом).

5. Хочу специально затронуть вопрос о политических аспектах деятельности гражданского общества. Но начну с выражения несогласия с иными авторами работ на данную тему, где «гражданственность» сводится к роли гражданина (ситуайена) как избирателя, члена политических партий или иных политических организаций. Здесь нужно, как я думаю, иначе расставлять акценты. Да, «гражданственность» в таком смысле очень важна. Банальная истина: куда лучше функционируют те государства, граждане которых политически активны, например, на выборах. Но пока и поскольку они выполняют установленные для них государством и в рамках государства действующие политические правила, пока реализуют здесь свою свободу и свою ответственность, речь о «гражданском обществе» в специфическом смысле этих слов еще не идет. Напомним: равным образом механизмы, формы демократии в пределах функционирования государства не тождественны широкой демократии гражданского общества. Последняя — специфическое и очень существенное дополнение к политической демократии государства. И если «гражданственность», «гражданское общество» сводят лишь к этим внутригосударственным качествам, ролям и функциям, значит, и теоретики, и практики не видят, не чувствуют специфики гражданского общества, в том числе и в политической сфере.

Политические стороны деятельности гражданского общества — это снова же контроль граждан за деятельностью государства, в данном случае в специфической сфере политики, прежде всего, благодаря соответствующим неправительственным организациям, ассоциациям политической направленности. Когда избиратели просто идут (или не идут) на выборы, они функционируют как граждане государства. А когда они создают, скажем, независимые объединения избирателей для контроля за «чистотой» выборов и для предотвращения всех тех темных (от серой до черной) сторон процесса подготовки и проведения выборов, то это уже деятельность гражданского общества и его организаций. Могут существовать и объединения, созданные, скажем, с целью контроля за другими политическими процессами — за отношением государства к политическим партиям, профсоюзам и т.д. Или объединения, ставящие конкретные политические цели (подобные антивоенным, антифашистским и другим организациям), или действительно неправительственные организации, защищающие политические и иные права отдельных категорий населения (молодежи, женщин, пенсионеров и т.д.).

Эта деятельность в стране пока совсем не развита. Более типичны случаи, когда организация числится неправительственной, а на деле открыто, ясно ставит свою деятельность на службу власти и правящей партии (таковы, скажем, молодежные объединения, о которых власть с полным правом может сказать: «это — наши»; или женские организации, фактически являющиеся придатками какой-то ветви власти, скажем, законодательной; перечень таких объединений можно продолжать). Противоположный случай — организации, учреждаемые в России на деньги тех отнюдь не нейтральных в политике зарубежных фондов, которые целенаправленно платят деньги лишь тем, кто устраивает их по политическим ориентациям вполне определенного толка. Здесь вопрос, к слову, не в критических по отношению к власти умонастроениях, ибо их в нашей стране, слава Богу, открыто выражают очень и очень многие, а в устойчивой и заведомой вражде к определенным правящим лицам. Словом, речь идет о «наших наоборот», о чьих-то еще «наших»…

6. Точками роста гражданского общества могут стать благотворительные, филантропические общества, фонды самого разного типа и формата. В Европе и на других континентах, да и в истории России, такие организации (как правило, возникавшие вокруг накопленных, собранных или собираемых кем-то денег) были заметными явлениями, проявлениями солидарности, гражданской и просто человеческой, сострадания, гуманизма и т.д. Немалая потребность в таких обществах и деятелях есть и в сегодняшней России.

Здесь надо сказать о деятельности средств массовой информации. Заметили ли вы, что о добрых делах людей с известными именами говорится как бы вскользь — например, так и не удосужились рассказать о благородной деятельности выдающейся российской актрисы Чулпан Хаматовой или других ее коллег, которые постоянно организуют сбор средств для медицинской помощи тяжело больным детям. Зато часами длятся морально, социально непристойные, развязные (полностью лишенные вкуса, ставшие скорее образцами «антивкуса») телепередачи о гламурной жизни «звезд», об их шальных доходах и по всему миру закупленных виллах. При этом под вывеской «Ты не поверишь!» (поверить в самом деле трудно) «на глазах» у всей страны поласкают «грязное белье» известных людей (иногда и с их участием)… Наглые, намеренно хамоватые, лишенные дара грамотной речи ведущие — и мужчины, и особы женского пола — избираются для подобных передач; некоторым из них даже доверяют не одну программу. В аспекте обсуждаемой проблемы гражданского общества сказанное означает: активно пропагандируется более чем сомнительный стиль жизни и поведения, который становится «модным» как раз потому, что его связывают с деятельностью людей, подчас имеющих в стране известность, и чаще — известность скандальную. Так вот: вокруг людей не со скандальной, а с заслуженной известностью (выдающихся актеров, писателей, спортсменов, ученых, политиков с хорошей репутацией и т.п.) могут и должны формироваться очаги гражданского общества, а вместе с этим упрочиваться ценности труда, достоинства личности, справедливости, честности — словом, ценности цивилизации, высокой морали и нравственности.

Можно специально иметь в виду тех представителей нашего населения, которые сейчас наделены преимуществами молодости, силы, здоровья. (Характерно, что они нередко уже имеют свои объединения на местах.)

Когда я вижу, скажем, как в день десантника, пограничника, моряка и т.п. буйные группы накачанных молодых людей проявляют свою удаль в купаниях в фонтанах и в других как бы невинных, «детских» шалостях, то готова понять их, как делает наше население: они радуются редким встречам своих неслабых вообще-то сообществ. И еще исхожу из того, что их организации существуют и в остальное время в чем-то позитивном себя проявляют. Но в принципе от спаянных прошлой службой здоровых, по всему видно — способных к активным совместным действиям, уверена, неглупых и болеющих за державу парней можно ожидать постоянных, организованных социально-ориентированных действий. Хотя бы в решении некоторых конкретных больных проблем, характерных для всех, без исключения, городов, поселений, деревень нашей страны. Перечислю некоторые из них.

С ужасающим постоянством в России горят детские дома и дома для престарелых — с человеческими жертвами, причем главной причиной являются неисправная электропроводка, отсутствие средств противопожарной безопасности. Могут сказать: держать их в исправности — обязанность определенных людей из соответствующих служб; гасить пожары, спасать людей — обязанность МЧС. Спасатели и делают это, часто рискуя собственной жизнью. Но вот поставить под дополнительный контроль каких-то общественных организаций деятельность соответствующих служб, вернее, их бездеятельность, «издержками» которой являются жизнь и здоровье беззащитных детей и стариков, вполне возможно. И это очень, очень важно, весьма неотложно, достойно с моральной точки зрения.

Электропроводка (и другие механизмы), вообще безопасность в школах, больницах, словом, в социально существенных и одновременно сильно уязвимых учреждениях — все это тоже может и должно бы заинтересовать подобные организации молодых, сильных, инициативных граждан нашей страны. Я не утверждаю, что бывшие десантники и пограничники обязательно должны сами чинить аварийную электропроводку (хотя если они это умеют на профессиональном уровне, почему бы и нет?). Думаю, что их организации или инициативные группы на местах могли бы иметь, если они захотят, исчерпывающую информацию о самых аварийных, опасных очагах и бескомпромиссно следить за тем, чтобы соответствующие инстанции и лица исправляли положение.

Настоящим бедствием России, как неоднократно упоминалось, являются неблагополучные семьи, где родители оказались на самом дне жизни и где малые дети брошены на произвол судьбы, обречены на болезни, безграмотность, бродяжничество, криминал. Проблема, конечно, системная, комплексная и очень тяжелая. Но ведь одна из причин — в попустительской реакции, безразличии окружающих. Сколько опустившихся пьяниц стали — и совсем безнаказанно — причиной пожаров, газовых взрывов в квартирах, подъездах, целых домах? Думаю, что конкретный учет таких социально опасных семей и воздействие на них (разумеется, исключительно в рамках закона) со стороны организаций гражданского общества, объединяющих в прямом и переносном смысле сильных индивидов, могли бы существенно помочь лечению этой язвы, едва ли не главной в современной России.

Нечто подобное можно было бы адресовать видным спортсменам и вообще спортивным организациям. Сейчас наиболее популярные спортивные клубы, общества (и не только в России) больше известны тем, что заняты распределением поистине баснословных денег для «покупки-продажи» самых перспективных спортсменов. (Я уже писала ранее, что считаю существенным перекосом всей современной цивилизации факты такого рода: хороший или даже средний футболист, теннисист и т.д. получает в год на порядок больше, чем лауреат Нобелевской премии за труд всей его жизни. И пусть не говорят, что благодаря выступающим крупным спортсменам стадионы собирают десятки, сотни тысяч зрителей и что расходы на спортивных звезд окупаются. Помимо вопроса о том, «кому» идет эта «окупаемость», остается главное: знания, воплощенные в идеях выдающихся ученых и примененные во множестве открытий, объективно окупаются в значительно большей степени; но на оплату труда даже выдающихся ученых это не влияет…).

 Отвлекаясь от того, что выправить такой общецивилизационный перекос с сегодня на завтра вряд ли возможно, все же оправданно обратить внимание баснословно разбогатевших спортивных звезд и наживающихся на них спортивных бонз, как раз и заправляющих делами спортивных клубов, организаций: последние тоже могут и должны стать очагами, ячейками гражданского общества. И в разных направлениях их возможной деятельности — в восстановлении преступно разрушенной сети детских спортивных школ, устройстве спортплощадок, развитии школьного (в том числе детдомовского) спорта; во втягивании в спортивные занятия и здоровый образ жизни десятков тысяч, если не миллионов слоняющихся по дворам и подворотням подростков, которые спиваются или даже употребляют наркотики, криминализируются и т.д.

К перечисленному можно было бы добавить многие другие сферы, где возможно приложение сил для решения на местах конкретных проблем повседневного бытия обычных, простых людей — от экологии и вопиющих нарушений экологического баланса (при постоянном уходе от наказания злостных «экопреступников»), захвата территорий дворов, спортплощадок, наглого и безнаказанного промышленного рейдерства и т.д.

На местах энергичным, честным, умным молодым людям есть во что вмешаться — при том, что злоупотребления совершаются, что называется, у них «на глазах».