РАЗВИТИЕ ИННОВАЦИОННОЙ ЭВОЛЮЦИИ ФИНАНСОВ РОССИИ
НОМЕР ЖУРНАЛА: 35 (1) 2009г.
РУБРИКА: Экономика и финансы
АВТОРЫ: Любимцев Юрий
Определение руководством страны необходимости перехода к инновационному экономическому росту обозначает новые требования к развитию финансовой системы Российской Федерации и типу реализуемой финансовой политики.
По существу, речь идет о новом этапе рыночной трансформации.
До сих пор, как представляется, Россия прошла два этапа.
Первый этап (1992–1998 гг.) можно охарактеризовать как этап скачка в рынок. Его содержание определялось как положительными, так и негативными, разрушительными процессами. К положительным следует отнести усилия государства и субъектов рынка по формированию рыночной инфраструктуры. Была создана система коммерческих банков; стали функционировать рыночные структуры фондового рынка, в том числе два главных биржевых института: фондовая биржа ММВБ и РТС; наиболее крупные и конкурентоспособные российские предприятия, прежде всего топливно-энергетического комплекса («Газпром», Лукойл, Роснефть, Сургут НГ, Татнефть), металлургии, химии и нефтехимии, железнодорожного транспорта сформировали механизм функционирования акционерного капитала; значительная часть населения оказалась в рыночной среде, стала формировать финансовые источники жизнедеятельности на рыночной основе; возникла система предприятий на основе рыночных организационно-правовых форм, при этом частная и смешанная формы собственности в результате приватизации и активной самодеятельности населения стали преобладающими.
Негативной стороной первого этапа был разрушительный способ осуществления рыночной трансформации: скоротечное и, по существу, директивное разгосударствление привело к резкому падению масштабов производства, к формированию криминально-теневого характера российской экономики, сопровождалось разворовыванием и разрушением до 40% приватизированных государственных предприятий.
«Скачок» в рынок и предельно ослабленное государство, сжатие его регулирующих экономических функций, директивно-монетаристская политика с неизбежностью привели к августовскому (1998 г.) кризису всей финансовой системы и экономики, дефолту государственной бюджетной системы, общему платежному кризису, в том числе и по внешним долговым обязательствам, всех секторов экономики, включая госсектор, банковский сектор. И даже при комплексном системном характере кризисной трансформации на первом этапе общий дефолт, объявленный Правительством РФ и ЦБ РФ 17 августа 1998 г., не был неизбежным, если бы в России у руля денежно-бюджетной политики находились другие персоналии и если бы экономическая и финансовая политика российского государства была суверенной, а не управлялась Международным валютным фондом.
Второй этап (1999–2007 гг.) следует, по нашему мнению, обозначить в основном как этап экономической и финансовой стабилизации. Не рассматривая все аспекты этого этапа, необходимо сделать общее заключение о его характере. Если финансовый кризис – это общая разбалансированность финансовой системы и разрушение взаимодействия ее звеньев, характеризующаяся нарастающей неплатежеспособностью государства, предприятий, банковской системы и населения, то финансовая стабилизация есть восстановление сбалансированности и платежеспособности (ликвидности) функционирования финансовой системы и ее звеньев в условиях достижения устойчивого безинфляционного (или низкоинфляционного) денежного оборота и интенсивного процесса накопления капитала в масштабе национальной экономики.
Оценивая положительно этап 1999–2007 гг., как этап экономической и финансовой (в том числе) стабилизации, его можно определить также как этап (процесс) преодоления затяжного экономического кризиса, развернувшегося на базе политического и экономического разрушения Советского Союза и трансформировавшегося с 1992 г. в экономический кризис рыночной трансформации через внедрение в Россию под «патронажем» Международного валютного фонда «шоковой терапии».
Однако стабилизационный этап не стал одновременно и инновационном этапом развития российской экономики, несмотря на то, что экономических и финансовых препятствий к этому не было. По существу, был упущен фактор времени, и Россия решала проблемы «догоняющего развития», но не в общенаучном понимании этого процесса как выравнивания с уровнем развитых экономик, а догоняющего развития к уровню далекого прошлого 1990 г., т.е. возврата к параметрам экономического потенциала, доставшегося почти 20 лет назад от советского времени. Поэтому вся применяемая в научной литературе и политической жизни методология оценки экономического роста и политики удвоения ВВП как бы повернута «головой назад», к 1990 г., или еще более того, к «провальному» 1995 г., в то время как мировая экономика все эти 17 лет развивалась «головой вперед», т.е. по восходящей траектории к 1990 г.
Если Россия достигнет на рубеже 2008–2009 гг. по объему ВВП уровня 1990 г., или будет иметь удвоение в сравнении с 2000 г., то общий прирост количественных масштабов экономики за 17 лет рыночной трансформации и за последние 8 лет является нулевым к базе 1990 г., т.е. восстановительным.
В этот же период (1990–2010 гг.) вся мировая экономика по объему ВВП к 2010 г. вырастет по сравнению с базой 1990 г. примерно в 2 раза. Экономика США увеличится на 81,1%; объем производства в КНР – более чем в 6 раз, Индии – более чем в 3 раза. Страны Восточной Европы будут иметь 173,1% к ВВП уровня 1990 г., а Россия – 107,8%.
При этом динамика учитывает объемы ВВП с увеличением на постоянный коэффициент паритета покупательной способности национальной валюты и постоянные цены 2005 г. Россия действительно вошла или войдет в десятку крупнейших экономик мира, но при этом ее экономический потенциал будет в 2010 г. в 7,2 раза меньше, чем у США; в 6,26 раза меньше, чем у КНР. А без учета искусственно применяемого паритета покупательной способности разрыв следует увеличить еще в 2,2 раза. Поэтому превышение объема ВВП США над реальным, а не статистическим, российским ВВП в 2010 г. составит 15,8 раза; КНР – 13,8 раза.
Вхождение в «десятку» не отменяет того реального факта, что объем российского ВВП в общей мировой экономике снизится по прогнозу на 2010 г. с 5,3%, имевшихся в 1990 г., до 2,8%. Таковы результаты удвоения ВВП в условиях «догоняющего» развития и преодоления последствий «прыжка в рынок» и «шоковой терапии», которой «облагодетельствовал» с помощью наших реформаторов Россию Международный валютный фонд и вообще Запад.
Несмотря на решение к концу 2007 г. основных проблем экономической и финансовой стабилизации в смысле «сбрасывания оков» финансово-экономического кризиса рыночной трансформации, возникшего по директивно-монетаристской методологии, Россия еще не преодолела последствий потери своего суверенитета в проведении финансово-экономической политики и выработке стратегии своей модернизации. «Нам удалось избавить страну, – считает В.В.Путин, – от порочной практики принятия государственных решений под давлением сырьевых и финансовых монополий, медиамагнатов, зарубежных политических кругов и оголтелых популистов, когда не только национальные интересы, но и элементарные потребности миллионов людей цинично игнорировались».
События последнего времени показывают, что вопрос обеспечения суверенитета и национальной безопасности Российской Федерации в реализации стратегии инновационного развития до сих пор остается остро актуальным и приоритетным. Во-первых, из-за развернувшегося в 2007 г. и, особенно, в августе–сентябре 2008 г. мирового финансового кризиса, накрывшего и Россию и поставившего нашу страну перед необходимостью снова решать, казалось бы, решенную проблему финансовой стабилизации. Во-вторых, инициированные зарубежными силами события на Кавказе, втянувшие Россию в военную ситуацию, явились, по существу, актом, за которым скрывается стремление, как и в предшествующий период, сорвать процессы стабилизации и, особенно, стратегические намерения руководства страны к проведению качественно новой, инновационной политики рыночной трансформации, научное обоснование которой было ранее дано во многих трудах отечественных экономистов и активно поддерживалось «верхней палатой» Федерального Собрания РФ.
Вместе с тем есть еще явный фактор падения российского фондового рынка, а именно – засилье в нем спекулятивного иностранного капитала, повышающего капитализацию для извлечения и вывоза прибыли из России. Гендиректор ММВБ Алексей Рыбников показал: «Даже кредитоспособные участники российского рынка оказались не в состоянии получать деньги для своих операций под залог ценных бумаг. Иностранцы толпами выходили с российского рынка еще в августе – начале сентября… западные банки спешно в массовом порядке позакрывали лимиты. В условиях паники это привело к тому, что наши участники рынка ценных бумаг остались без денег. Поэтому отсутствие иностранного фондирования послужило краткосрочным фактором обвала, а может быть, даже и триггером (сигналом кризиса. – Ю.Л.)».
На фоне явной уязвимости российской экономики и финансовой системы от кризисных факторов экономики и, прежде всего, экономики США, странны в настоящее время рекомендации некоторых чиновников: «Нужна более тесная интеграция российской экономики в мировую, – высказался А.Дворкович. – Есть шанс осуществить экспансию российского капитала и российских компаний на международные рынки. Мы намерены в полной мере поддерживать такую экспансию».
По нашему мнению, сначала нужна «экспансия» российского капитала в свои регионы, например на Дальний Восток. Без активизации и «экспансии» государства и отечественного капитала в наши регионы, и, особенно, на Дальний Восток, «в конечном счете, можем все потерять», как сказал президент России Д.Медведев 25 сентября 2008 г. во время пребывания на Камчатке.
Следовательно, в реальном процессе эволюции российской экономики вновь необходимо решать проблемы стабилизационного характера: снижение инфляции до 7–8% (в 2008 г. она составила на потребительском рынке более 14%), восстановление инвестиционного процесса, существенно нарушенного падением фондового; возобновление устойчивых взаимосвязей между бюджетной системой, банковской системой, реальным сектором экономики, в том числе процессов долгосрочного и краткосрочного кредитования, активного размещения инструментов долговых обязательств на фондовом рынке, посредством которых до кризиса в августе-сентябре 2008 г. формировалось до 30% инвестиционных ресурсов предприятий и значительная часть заемных ресурсов субъектов Российской Федерации для финансирования их бюджетных дефицитов, возникавших в связи с реализацией региональных инвестиционных программ.
Проблема финансовой стабилизации в России в относительно короткие сроки еще раз не может быть решена без усиления государственного регулирования основных звеньев финансовой системы, а также развития функций Центрального банка РФ, восстановления его функции прямого кредитования инновационных отраслей экономики. Это означает, что необходимо видеть ограниченность монетаристской политики финансового регулирования, которая потерпела крах в Соединенных Штатах Америки, да и в России тоже.
Выявляя причины слабой инновационности российской экономики и причины российского фондового и банковского кризиса 2008 г., нельзя не видеть, что именно директивно проводившаяся в 2000–2007 гг. политика «оптимизации» и «стерилизации» как финансовых ресурсов государства, так и общей денежной ликвидности, толкнула российские коммерческие банки и крупные компании на внешний рынок финансовых ресурсов, поставив их в долговую зависимость от Запада при изобилии финансовых и валютных ресурсов, имевшихся у правительства и ЦБ РФ.
Инновационный этап функционирования финансовой системы и проведения финансовой политики потребует существенного изменения финансовых пропорций и перераспределения финансовых потоков. Разработанная правительством (экономическим и финансовым блоком) Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 года и соответствующий прогноз лишь имитируют смену приоритетов и инновационность сценария развития, поскольку не вскрывает закономерных воспроизводственных процессов в России и не нацелена на формирование реальных механизмов инновационного экономического роста.
В Концепции «мечтается» повысить долю промышленных предприятий с 8,5% в 2007 г. до 40–50% в 2020 г., а долю инновационной продукции в объеме выпуска промышленной продукции до 25–35% (2007 г. – 5,5%)1. Ни финансового обеспечения, ни развернутой программы и сети новых инновационных предприятий и инновационных «кластеров» концепция не содержит. Ожидания скачкообразного изменения инновационности искусственно созданного российского капитализма недостаточно обоснованы. Поэтому главным двигателем инновационного развития России может быть только государство. Вместе с тем из концептуальных документов правительства следует, что вплоть до 2023 г. предусматривается продолжение политики ограничительного использования растущего российского финансового потенциала, не отменяется «стерилизация» его в финансовые резервы, размещенные, несмотря на мировой финансовый кризис, в зарубежных финансовых системах, в основном в государственных облигациях, за счет которых западные правительства финансируют свои бюджетные депозиты.
Возможности государственного финансирования инновационного развития России в правительственной стратегии ограничены, во-первых, потолком расходов бюджетной системы, который установлен вплоть до 2025 г. на уровне 33% ВВП; во-вторых, продолжением практики выведения нефтегазовых доходов из экономической системы; в-третьих, продолжением порочной практики занижения макроэкономических параметров (ВВП, инфляции), что дает правительству свободу в определении в заниженных параметрах бюджетных расходов, в том числе на инновационное развитие, оборонный заказ, индексацию финансирования социальной сферы; в-четвертых, ошибочным прогнозированием как текущих, так и среднесрочных, не говоря уж о долго-срочных процессов как на внутреннем, так и мировом, рынках.
Это особенно проявляется в ошибочном прогнозировании мировых цен на энергоносители, инфляционных процессов. При этом в тени остаются мощнейшие инфляционные явления в сферах недвижимости, в том числе жилья, земельного рынка, платного образования и здравоохранения, жилищно-коммунальных услуг, ценообразования на продукцию естественных монополий.
Общие рекомендации по изменению финансовой политики в аспекте инновационного развития следующие:
– поднять в течение среднесрочного периода (к 2011 г.) потенциал расходов бюджетной системы России до 50–55% ВВП (среднеевропейский уровень), направив прирост потенциала (около 20% ВВП) на ускоренное инновационное развитие уже в предстоящем среднесрочном отрезке;
– перейти к инновационно-инвестиционному типу антиинфляционной политики на основе эквивалентной и сбалансированной зависимости потока денежных ресурсов и потока товарных (инновационных) ресурсов с активным развитием внутреннего инновационного рынка и интенсивным использованием инновационного потенциала мирового рынка, инновационного рынка отдельных развитых стран Запада и Востока (что предполагает недопущение изоляции, которую США хотят навязать России);
– пересмотреть политику использования нефтегазовых доходов, преодолеть уклон в сторону их «стерилизации» и все необоснованные опасения «перегрева» российской экономики и «голландской болезни».
Нефтегазовые доходы – это главные конкурентные преимущества России в мировом развитии, поэтому политика их «стерилизации» под «лозунгом» антиинфляционной борьбы означает на деле «стерилизацию» наших преимуществ и блокирование ускоренного инновационного развития России.
Цена: 0 руб.
|
Впервые с момента выхода в свет в 1999 году трёхтомника Вагифа Гусейнова "От Ельцина к...?" читатели имеют возможность ознакомиться с полными текстами книг в электронном виде и скачать их.
Впервые с момента выхода в свет в 1999 году трёхтомника Вагифа Гусейнова "От Ельцина к...?" читатели имеют возможность ознакомиться с полными текстами книг в электронном виде и скачать их.