«КУРДСКИЙ ВЫЗОВ»: ОТВЕТЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА
НОМЕР ЖУРНАЛА: 35 (1) 2009г.
РУБРИКА: Международные отношения
АВТОРЫ: Касаев Эльдар
В связи с августовскими 2008 г. событиями на Южном Кавказе и их политико-правовыми последствиями во многих уголках планеты крайне остро встали два вопроса: территории и государственности. Пожалуй, самым крупным и «проблемным» в этом отношении регионом является этнический Курдистан. Каковы же сегодняшние тенденции и процессы, связанные с ситуацией в курдском регионе? По силам ли международному праву «разрубить гордиев узел», в который сплелись Турция, Ирак, Иран и Сирия?
Турецкий сценарий
Наиболее острой курдская проблема уже долгие годы остается в Турции. Информация о положении курдов в этой стране дает лишь представление об их ведущей политической организации, Рабочей партии Курдистана (РПК), как о сообществе отпетых террористов, фанатиков без цели и идей.
Кроме того, словосочетание «курдский терроризм» стало в один ряд с термином «международный терроризм». Однако это не обосновано как с международно-правовой, так и с фактической точек зрения. Почему?
Во-первых, несмотря на огромное количество различной литературы по проблемам терроризма в общем и международного в частности, соответствующие понятия тем не менее не имеют точных и общепринятых определений. Однако в российском законодательстве такое определение есть: «Терроризм – идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий».
Во-вторых, несомненный интерес для исследования данной проблемы представляют формулировки, относящие международный терроризм к категории особо опасных государственных и международных преступлений и, что очень важно, определяющие его субъект, объект и предмет: суверенитет государства, международные отношения и международный правопорядок, политические и государственные деятели, граждане и даже дети.
Примечательно, что в отношении мирного турецкого населения никаких действий террористического характера РПК не предпринимала. Достаточно вспомнить, что причастность этой партии к террору не смогли доказать даже государственные турецкие обвинители на процессе по делу Абдуллы Оджалана (лидера РПК) в 1999 г. Тем не менее РПК присутствует в списках террористических организаций США, ЕС, Великобритании.
Справедливости ради следует отметить такие новые феномены, как усиление роли крайних религиозных течений и идеологий в политической жизни Турции. Подъем исламского радикализма серьезно задевает интересы как местных режимов, так и западных государств. Находящееся на данном историческом этапе в согласии с западными державами мировое сообщество также испытывает немалую тревогу из-за вероятности дестабилизации положения во всем регионе.
Стоит напомнить, что фундамент для изменения характера межэтнических отношений был заложен еще при «неисламском» руководстве страны. В августе 2002 г. турецкий меджлис формально подтвердил пакет реформ, направленных на снятие напряженности в межэтнических отношениях в стране с целью ускорения возможного вступления в ЕС. Однако снятие в рамках проведенных реформ ряда запретов не сопровождалось решением многих проблем юго-востока страны. Так, в стране состоялось заседание государственного Совета Безопасности Турции, на котором было отмечено, что, ввиду практической нейтрализации боевиков из РПК, государство должно сосредоточить свое внимание на социальных и экономических вопросах в регионе (этот проект планируется завершить к 2010 г.).
В целом можно сказать, что перспектива политического решения сложнейшего «курдского вопроса» в стране весьма туманна, как и возможность вступления Турции в ЕС, с чем, собственно, это решение и связывается. Между тем в обществе постепенно формируется взгляд на возможность решения этого сложного вопроса в рамках международного права и в условиях свободного гражданского общества.
Пожалуй, главной причиной, по которой решить «курдский вопрос» в Турции оказалось не под силу ни прежней, ни нынешней власти, стал тот факт, что страна была практически отстранена от процесса политического урегулирования обстановки на севере Ирака, где курдская автономия уже по многим показателям имеет в скором времени шанс стать независимым государством.
Иракский сценарий
Расширение самостоятельности Иракского Курдистана приводит к эскалации напряженности не только в самом Ираке, но и во всем регионе. Так, усиление политического влияния иракских курдов вызвало серьезную озабоченность Турции, поскольку вслед за иракскими соплеменниками активизировались РПК.
Учитывая весьма суровые уроки прошлого, иракские курды стали придерживаться весьма взвешенной политики. Так, лидер Демократической партии Курдистана Масуд Барзани считает, что время микрогосударств ушло в прошлое и сейчас курдам необходимо оставаться интегрированной частью Ирака. Сегодня, по его мнению, вопрос о выходе курдских территорий из состава Ирака совершенно неактуален, так как существуют другие рычаги воздействия на правительство, позволяющие курдам сохранить свои права в полном объеме. Каковы же эти рычаги? Далее выскажу некоторые свои соображения.
Во-первых, самым главным и весомым аргументом в пользу должного отношения к иракским курдам со стороны федеральной власти является нефть. Не секрет, что Иракский Курдистан обладает большими запасами «черного золота». В соответствии с Конституцией Ирака нефть и газ признаются собственностью всего иракского народа, а управление добычей нефти из существующих на данный момент месторождений будет осуществляться федеральным правительством совместно c добывающими регионами и провинциями. Доходы будут справедливо распределяться между частями страны в соответствии с демографическим распределением населения.
Во-вторых, согласно ст. 113 Конституции Ирака Курдистан получил статус федерального района и очень широкие полномочия даже для субъекта федеративного государства: право на собственное законодательство (при условии непротиворечия федеральной Конституции), собственную систему законодательной, исполнительной и судебной власти; собственные силы безопасности, собственные представительства при иракских посольствах за рубежом. К исключительной сфере полномочий федерации относятся только такие основные вопросы, как внешние сношения, оборона, финансовая и фискальная политика, торговля между регионами Ирака и управление водными ресурсами, поступающими из-за пределов страны. Все остальное относится к сфере совместной компетенции или к исключительной компетенции регионов. При этом даже в вопросах, относящихся к совместной компетенции, законы регионов имеют приоритет перед федеральными.
В-третьих, Иракский Курдистан, носящий, еще раз подчеркиваю, конституционно закрепленный статус федерального района, принял в 2006 г. региональный закон «Об иностранных инвестициях», ст. 19 которого гласит, что иностранный инвестор не имеет прав собственности на земельные участки, в недрах которых находятся залежи газа, нефти и других минеральных ресурсов.
Важно заметить, что в действующем законодательстве Ирака отсутствует четкое определение порядка разработки вновь открытых месторождений. Он, по всей видимости, должен быть определен законом об углеводородах. Однако уже сейчас в Курдистане создано Министерство природных ресурсов и заключаются контракты c многочисленными зарубежными фирмами o разведке и добыче нефти. К примеру, был подписан договор на получение австрийской нефтегазовой группой OMV AG в ноябре 2007 г. контракта на разведку и разработку нефти в участках Мала Омар и Шориш. OMV AG планирует пробурить разведывательные скважины в 2009 г.
Таким образом, Иракский Курдистан действительно обладает весьма широкими конституционными и фактическими полномочиями, что позволяет его населению чувствовать себя по-настоящему гражданским обществом, имеющим права и свободы, за которые их предки долго боролись «огнем и мечом».
Однако создание de-facto и de-jure автономного курдского государственного образования в Ираке, как и следовало ожидать, повлияло на позицию иранских неоконсерваторов и сирийских властей по решению курдской проблемы.
Ирано-сирийский сценарий
Иранские власти опасаются, что идейно-политическое влияние и военное присутствие США и Израиля в Ираке позволит им использовать территорию Иракского Курдистана для нанесения удара по Ирану. На просьбы руководства Ирана не предоставлять курдскому движению моральную или иную поддержку президент Ирака заверил иранскую сторону в соблюдении и уважении принципов невмешательства во внутренние дела других государств, а также в намерении придерживаться взвешенной позиции относительно активности курдского населения соседних стран. Здесь стоит снова обратиться к международному праву.
Одним из основных принципов современного международного права также является принцип равноправия и самоопределения народов, имеющий императивный характер. Говоря об императивности этого принципа, юристы имеют в виду, что государства не вправе отступать от этого принципа даже по взаимному согласию. В истории международных отношений принцип самоопределения возник в качестве политического принципа, а его генезис связан с американской и французской революциями конца XVIII века. По крайней мере, первоначально этот принцип был тесно связан с концепцией государства-нации и его смысл состоял в том, что каждая нация должна обрести свою государственность. Вот, например, как описывает становление принципа национального самоопределения французский юрист-международник Нгуен Куок Динь: «Согласно этому принципу для того, чтобы суверенитет был действенным, каждый народ имеет право образовать независимое государство. Должно быть столько государств, сколько и народов. Границы государства должны совпадать с границами народов».
Такова в самом общем виде позиция всех курдских властей применительно к требованиям о признании их мест компактного проживания в полной мере единым самостоятельным суверенным государством. Однако данный подход вовсе не обоснован с точки зрения международного права. Так, Международным Судом ООН был выработан совершенно противоположный подход к этой проблеме. Во-первых, некое население территории само по себе не образует народ. Во-вторых, народ не определяется по расовым, этническим или религиозным критериям. В-третьих, «народ» означает все (!) население государства. В-четвертых, право народов на самоопределение не обязывает государства пересматривать свои границы. В-пятых, меньшинства не имеют права на отделение (сецессию), независимость или присоединение к соседним государствам.
Эту позицию Международный Суд ООН подтверждал не раз при рассмотрении обращений тех, кто добивался самоопределения, в том числе основываясь на так называемом историческом праве.
Таким образом, сталкиваются две точки зрения: одна – выносящая права этносов, проживающих на той или иной территории, за рамки государственности, другая – объявляющая приоритетными права государства как целого. ООН декларирует свою приверженность принципу, согласно которому суверенитет и государственная целостность существующих государств, как и принцип самоопределения народов, имеют большую ценность и значение и не должны работать друг против друга. Казалось бы, трудно этому возразить, но политическая реальность оспаривает это положение, и не без успеха.
Так, сирийские власти активно эксплуатируют «курдский вопрос» в соседней Турции (в частности, в течение долгого времени они предоставляли политическое убежище А.Оджалану) для продвижения своих сугубо региональных интересов, но при этом не пытались прилагать усилия для соблюдения прав этого национального меньшинства у себя на своей территории. Такая политика привела к тому, что среди сирийских курдов начали активно, как снежный ком, нарастать протесты и сепаратистские настроения.
На чем же основаны территориальные претензии курдского населения?
Курды включают в состав проектируемого ими национального государства обширные территории, основываясь на данных, связанных с завоеваниями арабского супергосударства во времена полководца Салахаддина, а не на нормах и принципах международного права, которое предполагает, что суверенитет государства над своей территорией является основополагающим принципом международных отношений в сегодняшнем мире. Именно из этого непреложного факта исходит исследователь Р.Г.Агаев, отмечая, что «перевод межнациональных споров и конфликтов в русло существующего международного права лишит идеологов сепаратизма аргументов, связанных с приоритетом исторического права».
Профессор О.И.Тиунов попытался сформулировать принцип, согласно которому один и тот же народ не может самоопределиться дважды: «необходимо различать самоопределение народов (наций), не имеющих какой-либо государственности, от самоопределения народов (наций), уже достигших государственности. Если в первом случае национальный суверенитет народа еще не обеспечен государственным суверенитетом, то во втором случае народ уже реализовал право на самоопределение и его национальный суверенитет находит защиту со стороны государства – самостоятельного субъекта международного права. Самоопределение народа внутри многонационального государства вовсе не предполагает обязательности отделения и создания собственного самостоятельного государства. В первую очередь такое само-определение связано с повышением уровня самостоятельности, но без угрозы правам человека и территориальной целостности государства».
По преданию, после того как Александр Македонский рассек одним ударом прославленный узел, жрецы истолковали это так: «Он завоюет мир! Но мечом, а не дипломатией».
К этому остается добавить, что если сегодня при определении границ того или иного государственно-подобного образования пользоваться «мечом», а не «дипломатией», то, в дополнение к уже существующим, мы получим такое огромное количество острых претензий и споров, что «яблоку мира» негде будет упасть.
Цена: 0 руб.
|
Впервые с момента выхода в свет в 1999 году трёхтомника Вагифа Гусейнова "От Ельцина к...?" читатели имеют возможность ознакомиться с полными текстами книг в электронном виде и скачать их.
Впервые с момента выхода в свет в 1999 году трёхтомника Вагифа Гусейнова "От Ельцина к...?" читатели имеют возможность ознакомиться с полными текстами книг в электронном виде и скачать их.