О ПРОБЛЕМАХ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ
НОМЕР ЖУРНАЛА: 35 (1) 2009г.
РУБРИКА: Актуальная проблема
АВТОРЫ: Гусейнов Вагиф
Финансовый и экономический кризис, начавшийся в США и мгновенно распространившийся на весь мир, грозит обратиться глобальным системным кризисом.
В этом отношении наводит на серьезные размышления статья члена редакционного совета нашего журнала, председателя президиума Совета по внешней и оборонной политике, одного из лучших российских аналитиков и политических прогнозистов С.Караганова «Россия и Запад во время кризиса»1.
Несомненно влияние кризиса на политический климат планеты. Впрочем, как и на военную ситуацию во многих регионах мира, когда те или иные проблемы пытаются решать силой оружия, будь то борьба за сферы влияния, за ресурсы и территории, межэтнические конфликты, установление «правильной» демократии или идеологические или религиозные антагонизмы. И, тем не менее, политическая и военная составляющие глобального кризиса остаются как бы в стороне, все внимание «сильных мира сего» сосредоточено на финансах и экономике. Инициатива российского президента Д.Медведева о разработке нового договора о европейской безопасности, выдвинутая им на саммите ОБСЕ в июне и конкретизированная в Эвиане в октябре 2008 г., пока, к сожалению, не находит серьезной поддержки.
А между тем та система обеспечения общеевропейской и глобальной безопасности и контроля над вооружениями, которая усилиями СССР, США, стран Европы была разработана в годы холодной войны и долгие годы обеспечивала мир и стабильность, можно сказать, «почила в бозе». Ее «краеугольные камни» – Договор по ПРО, ДОВСЕ, соглашения по СНВ, Договор о нераспространении ядерного оружия – либо не действуют, либо дышат на ладан. Зато набирает все большие обороты обратный процесс – бесконтрольное наращивание вооружений и военной мощи, усиление военной напряженности. Растет число государств, обладающих современным ракетным оружием, становится все боле реальной милитаризация космоса.
Можно ли считать случайностью, что все эти опасные процессы получили свое развитие именно в тот период, когда единственная супердержава – США, на политике которой все эти годы явно сказывался синдром победителей в холодной войне, взяла курс на единоличное мировое доминирование? Я далек от мысли ставить в вину Соединенным Штатам все несуразности и кризисы нынешнего периода мирового развития, но все же хочу сказать, что лидерство предполагает не только права, но и обязанности, что использование сложившейся в мире политической конъюнктуры главным образом в собственных интересах, да еще с использованием военной силы, – не тот путь, который делает честь державе, претендующей на роль мирового гегемона. Путь этот человечество уже не раз проходило, раз за разом убеждаясь в его тупиковости. Но, по-видимому, прошлый опыт мало чему учит.
На этом довольно-таки мрачном фоне обновленный внешнеполитический курс, обозначенный президентом Обамой, внушает некоторый оптимизм, хотя преувеличивать его все же не стоит. Хотя бы потому, что стратегическая линия на глобальное лидерство США будет продолжена, и лишь в тактическом плане возможны определенные корректировки ее политики в отношении главных международных проблем, своих союзников и других стран. Но важно то, что президент Обама все же признал: американская мощь еще не гарантия надежной защиты страны, и она не дает США права не считаться с интересами других членов мирового сообщества, необходимо ее «благоразумное использование». Истоки этих благих намерений понятны: слишком многое утратили США в последние годы, сделав силовую политику основой своей международной деятельности. Как эти заявления будут реализовываться на практике – другое дело. Многое покажет предстоящий юбилейный саммит НАТО, политика новой администрации на Большом Ближнем Востоке. Еще одним важным показателем явится политика США по реанимации разрушенной (в большей степени ими же) системы контроля над вооружениями.
Сегодня Россию приглашают начать «с чистого листа» диалог с США и сесть за стол разоруженческих переговоров, причем приоритетом в них для Соединенных Штатов являются стратегические наступательные вооружения. Момент представляется удобным: Россия, набравшая в последние годы политический вес, все же так и не стала «энергетической сверхдержавой» и в условиях кризиса и обвального падения цен на нефть особенно остро ощущает на себе всю несостоятельность этой «новой идеологии».
Россия, безусловно, заинтересована в продолжении переговоров по ограничению и сокращению до разумных пределов СНВ, в быстрейшем заключении взаимно контролируемого договора и его строгом выполнении обеими сторонами. Но никак нельзя забывать и о том, что ракетно-ядерное оружие для сегодняшней России важный фактор сдерживания агрессии, по сути, главная гарантия ее суверенитета.
Насколько готовы американские партнеры к конструктивным переговорам, к разумным компромиссам, к учету в своих переговорных позициях тревог и озабоченностей России, пока не совсем ясно. Ведь речь идет о приемлемом для обеих сторон балансе в стратегических вооружениях, а это предполагает учет не только наступательных, но и оборонительных систем, в частности возможностей систем ПРО сторон.
Руководитель национальной разведки США Д.Блэр считает главными препятствиями в достижении договоренностей с нашей страной, помимо системы ПРО США в Европе, также расширение НАТО и грузинскую проблему. Но что касается конкретно переговоров по СНВ, то здесь есть и другие, не менее сложные проблемы. Прежде всего, это сокращаемые компоненты. Как, например, быть с крылатыми ракетами морского базирования большой дальности в ядерном оснащении – если они выпадут из договора, то о каком балансе может идти речь, тем более при глубоких, в разы, сокращениях других элементов – МБР, БРПЛ, стратегической авиации? Как быть с тактическим ядерным оружием США, размещенным в Европе, которое для России в силу ее географического положения представляет очень серьезную угрозу, тем более в условиях, когда НАТО уже стоит у самых наших границ и намерена полностью «окольцевать» европейскую часть России? И как быть с так называемым возвратным потенциалом, который насчитывает у США тысячи единиц и является одним из путей обхода действующего пока Договора СНВ-1? В конце концов, стратегическое равновесие не означает цифровое равенство ограничиваемых договором ядерных боезарядов или их носителей. Так что в предстоящих, надеюсь, переговорах с американцами по СНВ главным нашим принципом должно стать сохранение сдерживающих агрессию способностей нашего ядерного потенциала в любых условиях.
Нельзя допустить, чтобы эти переговоры использовались для того, чтобы ослабить российский ядерный потенциал и увеличить уже имеющееся у США преимущество в стратегических вооружениях, тем самым навязывая России новую гонку вооружений. Не исключено также, что США попытаются сделать предметом торга элементы своей ПРО в Европе (незначительную и не столь уж опасную для нас часть их стратегического оборонительного потенциала) и получить за замораживание (скорее всего, временное) планов ее развертывания существенные уступки с нашей стороны.
Но российские вооружения, и, прежде всего, ракетно-ядерное оружие, не единственная озабоченность Запада. Раздражителем для него является также энергетическая независимость России – другая важная составляющая обеспечения суверенитета.
Так, небезызвестный г-н Сорос, пугая Европу «укреплением недружественной России», ее «геополитической агрессией», предлагает целую «стратегию защиты» от геополитической угрозы со стороны России1. Европа должна действовать против России сообща, а центральным звеном этой стратегии должна стать единая энергетическая политика Запада в отношении России, которая позволила бы диктовать ей свои условия, а по сути, поставить под контроль энергетические ресурсы России. Важной частью этой антироссийской «стратегии» должна стать, по Соросу, предстоящая реформа международной финансовой системы. Особое внимание нужно обратить на соседние с Россией страны – Украину, Грузию, другие страны СНГ – источники ресурсов.
В сущности Сорос излагает основы той политики, которую США уже не первый год пытаются проводить на пространстве бывшего СССР, прикрываясь необходимостью обеспечить энергетическую безопасность. Итогом этой деятельности стали «геополитические» трубопроводы Баку – Джейхан, Баку – Эрзерум.
Сегодня усиленно проталкивается очередной «политический» проект – газопровод «Набукко», основным движителем которого выступают США. Правда, заполнять его пока нечем, расчет делается на газ Туркменистана и Казахстана, которые не спешат гарантировать поставки газа для «Набукко». И все же, несмотря на огромные финансовые и политические риски, этот сомнительный проект, не исключено, может быть реализован. Риторика вокруг него значительно оживилась после очередной «газовой войны» России и Украины. И не для этого ли она состоялась? «Решающими для строительства «Набукко» являются не деньги, а политическая воля», – заявил председательствующий в ЕС премьер-министр Чехии Тополанек после визита в Казахстан, Туркменистан и Азербайджан, потребовав как можно быстрейшей реализации проекта. В январе 2009 г. в Будапеште прошла международная конференция по «Набукко», которая пока закончилась ничем. Но положение может измениться, в частности, в результате намечаемых Вашингтоном прямых переговоров с Ираном. Так что нынешний скепсис российских властей в отношении рентабельности и реализуемости проекта может обернуться разочарованием и весьма болезненными финансовыми и политическими потерями для нашей страны.
И еще одно соображение.
Сегодня, если говорить о стратегической стабильности, о складывающемся, в том числе под воздействием кризиса, новом мировом порядке, о выработке стратегической линии на длительную перспективу, нельзя мыслить только в одномерном направлении Россия – Запад. Евроатлантический центризм, как представляется, это если и не уходящее с мировой политической сцены понятие, то, во всяком случае, понятие, унаследованное от «холодной войны», своеобразная реинкарнация характерной для тех времен биполярной системы противостояния. Любой прогнозируемый вариант дальнейшего развития международной ситуации, особенно касающийся России, тем более в средне- и долгосрочной перспективе, не может рассматриваться без учета Китая.
Укрепившиеся в последние годы наши партнерские отношения с Китаем, как двусторонние, так и в рамках ШОС, позволяют, по крайней мере, в ближайшей перспективе, не беспокоиться за стабильность на наших азиатских территориях. Но чрезмерно преувеличивать значение наших партнерских отношений с Китаем, воспринимать их как незыблемую составляющую глобальной и региональной стабильности все же не стоит. Уже сегодня Китай намного более прочно связан с Соединенными Штатами, пока главным образом экономическими узами. Многие в США считают китайско-американские отношения одним из краеугольных камней международной системы (и кризис подтвердил, что это мнение обоснованно) и что их необходимо поднять на новый уровень, укреплять политические связи с Китаем. Взаимоотношения США и Китая необходимо трансформировать в «проект общей судьбы», как это было с трансатлантическими отношениями после Второй мировой войны, считает, например, политолог Генри Киссинджер1. К этому проекту могут присоединиться и другие страны (среди которых, кстати, автор не видит России). Не случайно свой первый официальный визит новый госсекретарь США Хилари Клинтон начала именно со стран АТР.
Надо серьезно задуматься о месте России в складывающемся сегодня новом миропорядке, главной несущей опорой которого могут стать транстихоокеанские отношения, и о нашей стратегической линии на долгосрочную перспективу. Не грозит ли России роль «слабого звена», зажатого между западным и восточным трансокеанскими сообществами?
Цена: 0 руб.
|
Впервые с момента выхода в свет в 1999 году трёхтомника Вагифа Гусейнова "От Ельцина к...?" читатели имеют возможность ознакомиться с полными текстами книг в электронном виде и скачать их.
Впервые с момента выхода в свет в 1999 году трёхтомника Вагифа Гусейнова "От Ельцина к...?" читатели имеют возможность ознакомиться с полными текстами книг в электронном виде и скачать их.