1. К 2005 г. над Ираком отчетливо замаячил призрак скорого развала. До предела обострились противоречия между суннитами и шиитами. Шииты при подавляющем численном превосходстве стали активно претендовать на власть, выиграли парламентские выборы в конце 2005 г., получили под свой контроль пост премьер-министра и МВД. Сунниты же, которые исторически являлись в Ираке лидирующей политической силой, не желали мириться с возрастанием влияния соперничающей конфессии.
2. На этом политическом фоне иракские курды активизировали усилия по расширению прав своей автономии. Помимо широкого представительства в парламенте, иракские курды добились еще одного серьезного успеха – Джалаль Талабани был избран президентом Ирака.
3. Слабость государственной власти в Ираке привела к тому, что обновленный Багдад фактически не сопротивлялся росту курдского «сепаратизма». Дальше «резкого осуждения» деятельности ДПК и ПСК по развалу Ирака официальные лица страны не шли (например, премьер-министр Ирака Нури аль-Малики назвал «незаконным» решение Барзани о создании собственной символики курдской автономии).
4. Квазигосударственное курдское образование в перспективе будет нести на себе важные геополитические функции. С уходом американцев из Ирака в центральных его районах власть окажется в руках исламистов. Это будет способствовать появлению на Ближнем и Среднем Востоке «исламистского пояса», откуда начнется экспорт «исламской революции», в том числе и в мусульманские регионы России. Курдская автономия вместе с таджикскими и узбекскими районами Афганистана станет «антиисламистским буфером» - преградой на пути распространения с Ближнего Востока глобальных угроз.
5. Можно предположить, что через десять лет геополитическая конъюнктура изменится, и иракские курды объявят о самостоятельности. Но и тогда суверенный Иракский Курдистан не станет воплощением идей всего народа о создании собственного государства, оставшись всего лишь государством иракских курдов. Иракский Курдистан не сможет предоставить всем желающим свое гражданство. Скорее, это приведет к активизации борьбы за свои права курдов в Турции, Сирии и Иране и выведет региональную проблематику на новый уровень напряженности.