После фукусимской катастрофы, приостановки эксплуатации ряда АЭС Японии и других стран обострились споры по главному вопросу ядерных технологий — хранения выведенных из оборота гражданских и военных ядерных материалов. В том числе в контексте ядерного терроризма. Также возможен возврат интереса к небольшим подземным АЭС или гибридам подземной АЭС и подземного хранилища.
Напомним, что в Японии внешних воздействий с катастрофическими последствиями не выдержали не только реакторы, но и приреакторные хранилища (бассейны выдержки) отработавшего ядерного топлива.
Заслуживает внимания мнение, что вскрытая проблема серьезной уязвимости хранимого топлива — главный урок Фукусимы.
Россия имеет национальное наземное долговременное хранилище плутония на площадке ПО «Маяк». Связанные, прежде всего, с высокой концентрацией «порождения бога царства мёртвых» на земной поверхности потенциальные опасности глобального уровня неоднократно обсуждались2. В России реализована неоднозначная по результатам технология подземной изоляции жидких радиоактивных отходов в пластах-коллекторах (Северск, Железно-горск, Димитровград).
Россия желает иметь у себя международные ядерные хранилища подземного типа для твердых высокоактивных материалов. Теперь — тем более, так как после Фукусимы ожидаемая зарубежная прибыль Росатома от строительства АЭС может устремиться к нулю, а от демонтажа АЭС с наработкой отходов — возрастать.
Нацеленность на международные хранилища в России формировалась задолго до Фукусимы. Проблему применительно к России более десяти лет совместно исследуют на уровне официальной комиссии академии наук РФ и США. Подготовлена законодательная база, в 2002 и 2005 годах в Москве под эгидой МАГАТЭ прошли международные конференции по этой теме. Создан системный интегратор по сервисному обслуживанию зарубежных АЭС — ЗАО «Русатом Сервис». Планируют подобные хранилища на Семипалатинском полигоне и в Чернобыльской зоне. В Западной Европе идею такой кооперации развивает The Association for Regional and International Underground Storage (ARIUS).
Ситуацию «подогревает» решение Б. Обамы через 22 года с начала строительства и после затрат в 9 млрд долл. (десятая часть общей сметной стоимости) прекратить реализацию проекта «путеводной звезды», прототипа многих подобного рода строек — национального хранилища высокоактивных материалов YuccaMountain. А также — появившиеся раньше в условиях глобализации мировой экономики идея и проекты интернационализации последней стадии обращения с ядерными отходами, их надежной изоляции от биосферы.
Возникают конкретные вопросы «как?» и «где?» Особенно после вступления в силу американо-российского Соглашения № 123 (2010 год), открывающего странам возможность «обмена» ядерными материалами. Директива ЕС по обращению с ядерными отходами (2011 год), которая в контексте реакции на японские события обязала страны-участницы к 2015 году разработать планы захоронения, ориентирует на подземную изоляцию и благосклонна к возможности экспорта отходов.
Одним из авторов работ, способствовавших отмене некачественного, с научной точки зрения, проекта подземного ядерного хранилища YuccaMountain, является геолог и спелеолог Ю. В. Дублянский (Juri Dublyansky, http://www.uibk.ac.at/). Его общая эрудиция и знания в сфере инженерной геологии и гидрогеологии, низкотемпературных гидротермальных процессов, изотопных исследований, геологической истории и тенденций четвертичного периода значимо повлияли на формирование решения ведущей ядерной страны относительно места размещения природно-техногенного, с элементами самоорганизации объекта, безопасно функционировать который по нормативам должен не менее десяти тысяч лет. А косвенно возможно ожидать отложенное влияние на общечеловеческое будущее ядерной проблематики. Он, кроме того, нелицеприятно охарактеризовал стиль собственных геологических обоснований таких объектов российскими и американскими ядерными ведомствами и финансирования ими независимых оценок.
В Японии и странах Тихоокеанского бассейна отныне заново не раз подумают о принципиальной возможности долговременного хранения и захоронения ядерных материалов в регионах субдукционного взаимодействия литосферных плит, опасаясь перспективы периодических вбросов техногенной радиоактивности в океан. Калифорнийский желоб и Йеллоустонский мегавулкан могут мотивировать интерес США и Канады к более спокойным регионам планеты (например, к Северо-Востоку России).
Фукусимская катастрофа не прошла бесследно и для шведов. Известнейший проект шведского оператора по обращению с ядерными отходами SKB, предусматривающий строительство подземного национального ядерного хранилища вблизи АЭС Оскарсхамн и разрабатываемый три десятилетия, приостановлен в 2011 году. Надзорная инстанция уже объявила о созыве международной экспертной комиссии, которая проверит, как именно будут утилизировать отходы под землей.
Видимо, строительство подземного шведского хранилища может быть отложено на неопределенный срок. А проект SKB — мировой лидер в своей «нише», наряду с Yucca Mountain и финской разработкой, во многом сопряженной со шведской версией.
Необходимо учитывать явное стремление западных стран повысить контроль над легкодоступными углеводородами Ближнего Востока и Африки. Грядут также серьезные изменения на рынке, обусловленные сланцевым газом. Вследствие чего внимание Запада к российским нефтегазовым регионам с суровым климатом может временно уменьшиться. Как необходимо учитывать и «постфукусимское цунами» решений о закрытии европейских АЭС. Например, в Германии, где глобальной значимости решение было принято по результатам работы специально созданной после Фукусимы Комиссии по этике (!), состоящей из представителей не только инженерных и естественных наук, но и гуманитарно-духовной сферы.
Логическим продолжением этих решений следует считать меры по сверхплановому демонтажу станций с наработкой больших объемов дополнительных отходов. Кроме того, европейские ядерщики будут искать работу в Китае или России. Кстати, это соответствует общей стратегии, например, Германии в сфере международного разделения труда. Когда тяжелая промышленность и опасные виды производства переносятся в развивающиеся страны, а внутри Германии стимулируется современная наукоемкая промышленность, относительно малозатратная по ресурсам.
Наиболее продвинутые российские подземные варианты связаны с площадками вблизи Красноярска, Челябинска и Краснокаменска. Военно-промышленные объекты, к которым теперь «привязывают» хранилища, размещались давно и далеко не по геологическим и экономическим критериям. Безопасность же геологических (так их еще называют) хранилищ детерминирована, прежде всего, качеством породных массивов, а также условиями их длительного существования. Трагедия Фукусимы, начало которой положил геологический процесс, разом обнулила смысл разумных затрат при строительстве, которые были призваны обеспечить безопасность станции. Не пришло время объективно оценить «космические» затраты на ликвидацию последствий этой трагедии. По ряду причин применять в новое время и для новой задачи прежний подход — ошибка. Поэтому главные аргументы относительно места и технологии хранилищ, наряду с политическими и экономическими, должны быть за международной геологией.
После Фукусимы в МИФИ первоочередным считают при создании АЭС геоядерный симбиоз на международной основе, а С. В. Кириенко сообщил (Госсовет по модернизации), что нужен прогноз и мониторинг условий их существования до «зеленой лужайки» (более 100 лет). Будет справедливо, если аналогичный подход применят к более долговременным (тысячи лет) ядерным объектам хранения/захоронения. В таких делах без наук и практических знаний о Земле не обойтись. Справедливости ради отметим, что тезис о важной роли геологов при обеспечении безопасности ядерных объектов не связан только с Фукусимой3.
На Северо-Западе России проектировщики Росатома (Минатома) последовательно считали в качестве изолирующей геологической среды для ядерного хранилища (пока официально лишь регионального) многолетнемерзлые известняки полигона Новой Земли и залежи солей Республики Коми. Кстати, в Ухте работает известный в радиоэкологии геолог В. А. Копейкин, имеющий серьезные наработки применительно к геохимическим барьерам защиты от распространения радионуклидов, возглавлявший несколько самых тяжелых лет Рабочую группу Мингео СССР в Чернобыле. Видимо, и это обстоятельство в череде других обусловило «дрейф» интереса Росатома от Новой Земли к геологическим структурам Коми. Предложения Горного института Кольского научного центра РАН — Сайда-Губа и Дальние Зеленцы.
 Примем во внимание, что в Сайда-Губе Германия уже построила временное наземное хранилище, а с 2011 года начато проектирование комплекса переработки радиоактивных отходов и накопительной площадки временного хранения контейнеров в Губе Андреева (финансирование Италии). Росатом и Германия планируют кооперацию в использовании редкоземельных металлов Мурмана (российско-германский Сырьевой форум, Мурманск, 2011 год), что породит новый источник радиоактивных отходов. Существуют и другие признаки, что на Северо-Западе России дело региональным хранилищем не ограничится.
Альтернативой-дополнением перечисленным площадкам, «спарринг-партнером» при дискуссиях, служит Печенгская геологическая структура и ее обрамление. Геологические условия Печенги (и Краснокаменска) сближают концепции хранилищ в гнейсах/гранитах (Швеция, Финляндия, Красноярск) и вулканитах (Yucca Mountain, Челябинск). При геологическом, экономическом и политическом приоритетах выбора Печенга оставляет возможность не с нуля развивать ядерную компоненту объекта. В пределах и вблизи Печенги действуют аналог ядерных подземных сооружений (рудник «Северный-Глубокий»), аналог Фукусимы относительно аварийного ядерного топлива (Губа Андреева). Уже существующий геоядерный кластер упростит и удешевит опережающие исследования (подземная лаборатория) и создание собственно хранилища. Поспособствует переориентации экономики региона. Он также в полной мере соответствует междисциплинарному и межотраслевому духу, некоторым конкретным позициям указа президента РФ (2011 год) о приоритетных направлениях развития науки, технологий и техники.
Одним из аргументов против Печенги формально может быть нынешняя добыча никеля. Этот аргумент (как и против Краснокаменска, Стрельцовское месторождение урана) производен от рекомендации МАГАТЭ: избегать изоляции ядерных материалов вблизи полезных ископаемых. Однако совместный, внимательный и объективный анализ этой рекомендации, горно-геологических и экономических условий работы «Норильского никеля» показывает, что более чем семидесятилетняя история изучения и освоения месторождений Печенги генерирует не осложняющий, а благоприятствующий фактор. Учитывая и перспективу на 50–100 лет. Это время отложенного ядерного хранения на поверхности. Реальный опыт США, Канады, Швеции, Финляндии и других стран: через 30–40 лет необходимых научно-технических и производственных работ подземных хранилищ нет. При таких запасах времени до ядерного подземелья рассматриваемые месторождения будут гарантированно полностью отработаны. Хотя и сейчас доступны участки требуемых размеров и качества заведомо вне проявлений никеля.
Именно Печенга максимально обеспечит выполнение этой рекомендации: известные месторождения исчезнут, а новые практически невероятны при высочайшей геологической изученности территории уже сейчас. В РАН такой же подход к Краснокаменску считают «единственно верным»3.
Вполне реальна перспектива международного геоядерного альянса на базе Росатома и «Норильского никеля». У «Норильского никеля» есть шанс, рационально осваивая недра, с пользой продать горно-геологическую документацию и реальную инфраструктуру (в противовес бездарной потере Кольской сверхглубокой скважины), постепенно лишаясь руды. Или иначе соучаствовать с Rosatom&Co в новом освоении подземного пространства Печенгской/Стрельцовской структуры. При необходимости «Норильский никель» и на равноудаленном от западных и восточных поставщиков Таймыре найдет пригодные массив и/или готовые выработки для хранилища, дополнительно изолированные покровом многолетнемерзлых пород. Или на Северо-Востоке России. В свою очередь, атомный ледокол «Ямал», демонстрируя в июле 2011 года стремление Росатома закрепиться в высоких широтах, катал по Севморпути — приобщал к реальности участников международной конференции «Северным морским путем к стратегической стабильности и равноправному партнерству в Арктике».
Не получилось порознь у СССР и Японии (отчасти, и у США) обойтись без национальных ядерных катастроф. Велик риск террористического инициирования (средиземноморское «цунами») таких катастроф для ряда стран Западной Европы, учитывая их воинственную политику в южных, богатых углеводородами регионах. Подтверждение реальности этого и новых, изнутри, вызовов Европе — террористические акты 2011 года в Норвегии и менталитет норвежского террориста, вовсе не исключающего ядерные объекты из числа потенциальных целей для подобных ему идейных борцов.
Объединение усилий и повышение безопасности имеют наибольшие предпосылки при создании международных подземных ядерных хранилищ в подходящих породах, на стыке стран или в иначе труднодоступной для несанкционированных посещений местности (Печенга, Норильск/Билибино, Краснокаменск). Присоединиться к созданию таких хранилищ было бы, видимо, полезно США и Канаде, Германии, Финляндии, Швеции (и как владельцам технологий подземной изоляции), а также Японии, странам Восточной Европы, Армении и Казахстану. При «перезагрузке» на них финансирования от YuccaMountain, Новой Земли и других отвергнутых проектов.
Независимые оценки показывают отсутствие стабильной и позитивной тенденции относительно развития нефтегазового бизнеса на шельфе Арктики. Как и реалии неудач в 2011 году попыток России завершить многолетнюю подготовку контрактов на поставку газа в Китай, Роснефти найти партнеров для работы в Арктике и Газпрома, наконец-то,обнародовать план инвестиций в Штокман, приводят к выводу, что надежды на привлекательность освоения шельфа и для сухопутной экономики сопряженного региона не всегда сбываются. В отчетном докладе А. Миллера за 2010 год Штокман упомянут не как объект реального развития, а лишь как козырь для спокойствия акционеров в части стратегической обеспеченности Газпрома запасами на далекое будущее. Кроме того, Росстат часто (последний пример — данные за первое полугодие 2011 года) фиксирует хроническое неблагополучие (прирост производства, инвестиции в развитие, износ основных фондов) в базовых отраслях Мурмана (строительство, твердые полезные ископаемые, энергетика, рыба). Эти оценки не противоречат показателю «от народа»: жителей Мурманской области стало меньше.
Кооперация Росатома и «Норильского никеля» может компенсировать арктические углеводородные и другие затруднения, способствовать формированию самостоятельной высокотехнологичной отрасли и международного технопарка на Севере России, составной усиливающей части региональных и общероссийских программ создания технологической платформы «Инфра-структура Арктики».
На Мурмане нет месторождений урана. Молодой геолог Н. П. Лаверов искал их здесь и не нашел. Академик Н. П. Лаверов и представители его научно-практической (ИГЕМ, МГИМО) школы могли бы исправить кольское природно-политическое недоразумение, поспособствовав созданию печенгской техногенной залежи ядерных материалов. С другой стороны, «ружье на стене» — хранилище вблизи Красноярска или Челябинска, да и Красно-каменска, при его долгой жизни, обязательно «выстрелит» как повод для внешнего «принуждения к миру» в центре России. Это тоже надо учитывать, решая вопрос о месте размещения объекта.

Автор благодарит за поддержку исследований профессоров B. Falkenburg, N. Witoszek, D. Macer, V. Masloboev, O. Ivanov, а также научных сотрудников Института философии и политологии Дортмундского технического университета.

Вспомогательные источники информации

1. Комлева Е. В. Ядерные отходы, газовые месторождения и безопасность Севера Европы // ЭКО: Всероссийский экономический журнал, 2007, № 3. С. 104–111.
2. Просвирнов А. Джинн снова вышел из лампы — первые уроки Фукусимы-1. — URL: http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=2934 (дата обращения 23.05.2011).
3. Рядом со «шведской Фукусимой» планируют строить «вечное» хранилище ядерных отходов. — URL: http://www.dw-world.de/dw/article/0,,14939212,00.html (дата обращения 23.05.2011).
4. Криворотов А. К. Северный шельф перед лицом глобальной нестабильности // Север и Арктика в новой парадигме мирового развития. Лузинские чтения-2010. Апатиты, 2010. С. 40–45.
5. Череповицын А. Е., Жуков А. М. Стратегический анализ возможностей и угроз освоения углеводородных ресурсов Западной Арктики // Север и Арктика в новой парадигме мирового развития. Лузинские чтения-2010. Апатиты, 2010. С. 61–69.
6. Штокман // Север промышленный. 2011, № 1. С. 4–5.
7. Кому нужен сибирский атом? URL: http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=3013 (дата обращения 23.05.2011).
8. Лаверов Н. П., Величкин В. И., Пэк А. А. Радиогеоэкологические проблемы начального и завершающего этапов ядерного топливного цикла // Безопасность ядерных технологий и окружающей среды. 2010, № 4. С. 26–33.
9. Андерсон Е. Б., Савоненков В. Г., Шабалев С. И. Геологические формации, перспективные для изоляции РАО // Безопасность ядерных технологий и окружающей среды. 2011, № 1. С. 54–58.
10. Колдобский А. Б. Мирный атом после цунами. — URL: http://www.globalaffairs.ru/number/Mirnyi-atom-posle-tcunami-15187 (дата обращения 23.05.2011).
11. Саркисов А. А. Проблемы реализации интеграционного подхода к обращению с радиоактивными отходами в северо-западном регионе России и окончательной их изоляции. — URL: http://www.fcp-radbez.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=355&Itemid=386 (дата обращения 23.05.2011).
12. Мельников Н. Н., Конухин В. П., Наумов В. А. и др. Научные и инженерные аспекты безопасного хранения и захоронения радиационно опасных материалов на Европейском Севере России. — Апатиты, 2010. 305 с.
13. Перовский В. А. Где взять радиоактивные отходы для Сайды? — URL: http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=2838 (дата обращения 23.05.2011).
14. Белоусов В. И., Рычагов С. Н., Комлев В. Н. и др. Печенгская глубинная и другие гидротермальные системы: новый взгляд на изоляцию ядерных материалов от биосферы // Уральский геологический журнал. 2001, № 3. С. 131–153.
15. Перовский В. А. О возможности приповерхностного хранения реакторных отсеков АПЛ, ВНИПИЭТ, 1995 / Нилсен Т., Кудрик И., Никитин А. Доклад объединения «Беллуна» «Северный флот. Потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона», 1996. С. 138.
16. Комлев В. Н., Бичук Н. И., Зайцев В. Г., Мелихова Г. С. О перспективности площадок северо-западной части Мурманской области для размещения радиоактивных отходов и отработавшего ядерного топлива / Тез. докладов конференции «Радиационная безопасность: радиоактивные отходы и экология». — СПб., 1999. С. 24–25.
17. Сергеев А. С., Богданов Р. В., Комлев В. Н. Оценка геологических формаций северо-западного региона России как среды размещения подземного хранилища радиоактивных отходов / Тез. докладов конференции «Радиационная безопасность: радиоактивные отходы и экология». — СПб., 1999. С. 88–89.
18. Project-408 in the framework of the UNESCO International Geological Correlation Programme «Comparison of composition, structure and physical properties of rocks and minerals in the Kola Superdeep Borehole (SG-3) and their homologues on the surface» (edited by F. P. Mitrofanov and F.F. Gorbatsevich). — Apatity : Geological Institute of Kola Science Centre RAS, 2000. 153 p.
19. SKB&NEDRA Technical Report 92–39. 1992 // Swedish Nuclear Fuel and Waste Management Co. CMGruppenBromma, 1993. 116 p.